Сердце стучало так громко, что пульсировало все тело. Как Филиппа ни старалась, но не могла вымолвить ни слова.

– Ответь, Филиппа. Разве это не странно?

– В общем, нет, – проговорила она. – В конце концов, лучше дьявол известный, чем неизвестный.

– Значит, ты считаешь меня дьяволом?

– Конечно нет. Я никого конкретно не имела в виду.

– А я говорил конкретно о себе. – Он отпустил ее руку и сжал плечи. – С тех пор как мы оказались в Рио, я понял, какая это глупость – обобщения.

Намеренно сделав вид, что не понимает его, Филиппа спросила:

– Значит, в дальнейшем работать с вами будет одно удовольствие?

– Я говорил не о работе, а о любви. Филиппа, ради бога, перестань увиливать! Я люблю тебя, неужели ты этого не знаешь?

От огромных усилий, которые ей пришлось приложить, чтобы не броситься ему в объятия, Филиппе физически стало плохо. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его так близко.

– Филиппа! – настойчиво проговорил он. – Я люблю тебя.

Она заставила себя открыть глаза:

– А как же Майя?

– Она – часть моего прошлого.

– Совсем недавнего прошлого.

– Это оттого, что я встречался с ней здесь? – Его губы изогнулись в улыбке. – Черт возьми, не мог же я сдаться на твою милость без всякой борьбы! Конечно, несколько раз я встретился с ней. Она красивая женщина, и я надеялся, что это поможет мне забыть тебя. – Он еще крепче сжал ей плечи, буквально впиваясь в них пальцами. – Но что бы я ни делал, ты не выходила у меня из головы. Я хотел быть рядом с тобой, хотел, чтобы ты поддразнивала меня, насмехалась надо мной, разговаривала со мной. Я боролся изо всех сил, но прошлой ночью, когда мы работали вместе, понял, что все напрасно. Ты как-то сказала, что мужчине, который занят только работой, нет дела до любви, а…

– А вы сказали, что не верите в любовь.

– Это доказывает, каким я был глупцом.

Лукас наклонил голову и щекой прижался к ее щеке; его дыхание согрело ей кожу. Филиппа остро ощущала его близость.

– Ты нужна мне, дорогая. Даже не представляешь, насколько я желаю тебя!

Филиппа снова закрыла глаза. Неужели сердце и впрямь может разбиться? Всего несколько часов назад она бы не поверила, что когда-нибудь сможет услышать эти слова и пожалеть об этом. И зачем только они прилетели в Бразилию! С другой стороны, если бы они оставались в Англии, он мог никогда не понять, что любит ее. Филиппа судорожно вздохнула. Какая разница? Из-за угроз Майи все стало невозможно. Она не могла построить свое счастье на горе больной и старой женщины.

– Скажи что-нибудь, – произнес Лукас охрипшим голосом. – Неужели ты не поняла, что я чувствую, в тот раз, когда я тебя поцеловал?

Он начал гладить ее плечи, отчего все мысли спутались. Но она должна думать! Она должна заставить его поверить в то, что не любит его. Только как это сделать, если каждая клеточка тела стремится оказаться в его объятиях? Спорить с ним было бесполезно. Ее единственная надежда – притвориться, что она не так поняла его, заставить его почувствовать себя одураченным.

– Лукас, вы ошибаетесь. Желать женщину – этого недостаточно.

– Для меня – достаточно. – Он коснулся ее губ своими, но Филиппа отвернула голову:

– А для меня недостаточно! Я не такая, как другие ваши женщины. Мне нужно больше, чем страсть. – Филиппа почувствовала, как напряглось его тело, и поспешно продолжала: – Я знаю, для вас страсти достаточно – вы доказали это связями, которые у вас были, но я не пойду на такое.

Он отстранился:

– Значит, вот как ты воспринимаешь мои слова, Филиппа? Просто страсть? Неужели ты не поняла, о чем я?

– Конечно поняла. Но из этого ничего не получится. – Она ненавидела себя за то, что сумела справиться с голосом и скрыть свои чувства. – Неужели вы не понимаете, о чем я, Лукас? Я не хочу стать одной из ваших подружек.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он.

Она вцепилась в столешницу, чтобы набраться сил и продолжать свою игру.

– Для вас любовь и похоть одно и то же, а для меня – нет. Когда я думаю о любви, я мечтаю всю жизнь провести с одним мужчиной, делить с ним дом, воспитывать его детей. А с вами я этого не хочу! – Филиппа увидела боль в его глазах и испугалась, что не сумеет доиграть до конца и расплачется. – Не буду отрицать, меня тянет к вам, – продолжала девушка. – Но для брака этого недостаточно.

– Почему ты считаешь, что будущее, которое я хочу разделить с тобой, окажется повторением моего прошлого?

– Леопарду никогда не избавиться от пятен на шкуре.

– А глупая девушка так и останется глупой, даже если с виду кажется умной.

Зная, что долго ей не выдержать, Филиппа постаралась сказать что-нибудь пообиднее:

– Раз я такая глупая, сколько еще вы бы мной интересовались? Это вы глупец, Лукас. Неужели, с вашим-то знанием женщин и бизнеса, вы еще не поняли, что любовницу найти легче, чем хорошую секретаршу?!

Побледнев еще больше, он открыл дверь и вышел в коридор:

– Похоже, когда я вернусь в Лондон, придется искать и ту и другую.

– Куда вы? – окликнула его Филиппа.

– Искать любовницу, – отозвался он и со стуком захлопнул дверь.

Оставшись одна, Филиппа залилась слезами. Она никогда бы не поверила, что посмеет говорить с Лукасом так, как только что говорила. До чего же он был прав, назвав ее глупой. Любую женщину, которая его отвергла, по-другому и не назовешь. Но исход был предрешен; ей пришлось придерживаться правил, установленных Майей.

Майя! Не к ней ли отправился Лукас?

От этой мысли ей стало так больно, что Филиппа вскинула руки, словно защищаясь от удара. Стопка писем, которые Лукас забрал у портье, упала на пол. Подобрав их и начав складывать, девушка обратила внимание на то, что последнее адресовано ей. Она узнала отцовский почерк.

Филиппа вскрыла его и начала читать. Когда она дошла до середины, листки выпали из рук. Она смотрела на них так, словно слова были написаны кровью. Как оно и было на самом деле. Ее кровью.

Что за ирония судьбы! Почему Лукас не отдал ей это письмо сразу? Если бы она прочитала его раньше, то ни за что не отправилась бы к Майе; ни за что не отвергла бы его предложение.

Вся дрожа, она подобрала письмо с пола и перечитала.

«Я не сразу решился сообщить тебе эту печальную новость, но подумал, что, если ты узнаешь об этом вернувшись домой, тебе будет еще тяжелее. На следующий день после того, как ты улетела в Бразилию, миссис Марш разбил паралич и она впала в кому. Если бы существовала хоть какая-то вероятность того, что она сможет узнать тебя, я бы обязательно отправил телеграмму – знаю, ты бы хотела этого, – но она умерла, не приходя в сознание».