– Перед всеми нами отличный пример того, чего не следует делать. Как я понимаю, вы… э-э-э… госпожа Ансолея украли этот плод у кого-то другого? – Вильям Хруст укоризненно цокнул языком. – Вот и результат. Буши-буши очень капризен, он не терпит чужих рук. Съесть его могут только те, кто его же и срывал, или же после тщательной обработки одним из профессиональных поваров, умеющих готовить блюда с магическими ингредиентами. Жаль-жаль. Кто-нибудь, отнесите ее в лазарет, пока не раздавили!

Понаблюдав за тем, как раздутую жабу ловят по всей поляне, маги прошли сквозь портал. К ним сразу же подбежали люди со знаками отличия гильдии – золотыми листиками, прикрепленными к воротникам, и женщина-репортер. Сантера тотчас отвернулась, завидев глаз-камеру, к которому был подсоединен микрофон. Женщина настойчиво пыталась взять у них интервью, но ни у Геберта, ни у кого из остальных не было сил что-либо говорить. Они просто отделались от нее парой стандартных фраз и разбежались по сторонам.

Быстро разобрав свои вещи, друзья, или, лучше сказать, друзья поневоле, поспешили за служащими. Их провели к относительно новому зданию на территории гильдии, мимо свистящей шумной толпы зевак. Двухэтажный домик со множеством комнат и общей ванной комнатой не отличался роскошью, но был вполне уютен и чист. А в столовой так приятно пахло едой, что у всех слюнки потекли.

Служащие гильдии сказали, что девушки должны жить на втором этаже, а юноши на первом, – и им пришлось разделиться. Большинство комнат пока пустовали, поэтому было из чего выбирать. Сантера вошла в ближайшую, скинула рюкзак на покрывало и с удовольствием плюхнулась следом. Всего кроватей в комнате было две, а это означало неизбежность соседства с кем-нибудь еще, что, впрочем, не омрачало настроение усталой ведьмы.

– Нас не догоня-а-ат даже на коня-ах, – принялась напевать она, запуская руку в рюкзак и доставая из него старую баночку из-под крема.

В это время в дверь тихонько постучали.

– Это кто тут такой смелый? Вот встану… если встану… и тогда будет кровь, и будут слезы! – лениво крикнула Сантера.

За дверью ее услышали и стучать перестали.

– До чего робкие люди пошли. И послушные, где не надо. Входи уж, коль пришел и нарушил мой покой.

Дверь со скрипом отворилась. Вошла Амира.

– Простите, – выдавила она, затравленно оглядываясь по сторонам, глядя куда угодно, только не на развалившуюся на постели Сантеру.

– За что? Только не говори, что ты – причина глобальных потеплений. Во-первых, не поверю, во-вторых, отлуплю кактусом.

– Я… мне…

– Ну?

– Можно я здесь лягу? – Девочка кивнула на вторую кровать.

– Для начала скажи – ты храпишь?

– Нет, – испуганно заверила Амира подозрительно косящуюся на нее ведьму.

И вопросы посыпались, как лавина на неудачника-лыжника, внезапно решившего чихнуть на горном склоне.

– Лунатизмом не страдаешь? По ночам ногти не грызешь? И носки не воруешь? Сморкаться мне в чай будешь? Приставать, делать неприличные предложения, читать стихи, говорить о сирени?.. И мир захватить не желаешь?

– Нет, – чуть не плача, ответила девочка.

– Ну не хочешь – у меня меньше конкурентов будет. Садись, чего в дверях стоять. – Сантера почесала загривок, чувствуя, что перестаралась с насмешками.

– Скажи, пожалуйста… – Амира прошла в комнату, уселась на самый краешек кровати и принялась раскладывать свои вещи. – Зачем ты участвуешь в соревнованиях?

– Помогаю Геберту.

– А зачем ты это делаешь?

– Хочется, блин!

Амира испуганно дернулась, затравленно глядя на Сантеру огромными покрасневшими глазами.

– Прости. Я тебя раздражаю? – тихо пролепетала она, теребя подол платья.

– Единственное, что меня раздражает, – это когда мухи потирают передние лапки. Словно у них есть коварный план, и мне скоро придет конец, – с досадой отмахнулась ведьма.

– Нет. Я всех раздражаю. Игнат со мной разговаривать не хочет, будто я ему чужая. Увидел меня и принялся кричать. Потом ударил по щеке и сказал, что я полная идиотка. А я только и хотела быть рядом с ним!

Амира всхлипнула и, захлебываясь плачем, упала на подушку лицом. Все ее страхи и обиды, накопленные за день, нашли выход. Сантера молча глядела на сотрясающуюся от глухих рыданий спину.

То, что она чувствовала к потерянной избалованной девочке, не было жалостью. Пониманием? Желанием помочь?

Нет… Досадой.

Когда знаешь, в чем проблема, но не имеешь и малейшего понятия, как избавиться от нее. Глупенькой малышке Амире не повезло. Ее влюбленное сердце наивной девочки, еще верящей в сказки, разрывалось от несоответствия реальности с тем, что ей рассказывали в детстве. Сложно принять то, что прекрасный принц на белом коне, который должен примчаться и спасти от всех бед, – самовлюбленный и заносчивый мальчишка, которому плевать на каждого с высокой колокольни, кроме себя. И что они не будут жить вместе долго и счастливо, и не будет никакого счастливого конца. Только гниение под землей в полном одиночестве.

«Принцы не приходят. А если и приходят, то вовсе не принцы и с явным опозданием», – отрешенно подумалось Сантере. Она знала, о чем говорит. Ее никто не спасал. Даже когда она молила о помощи. Даже когда кричала в голос.

Амира не унималась. Чувствуя, что это может затянуться надолго, ведьма взяла в руки баночку с яркой наклейкой и открыла. Запах тухлых овощей разнесся по комнате. Она без раздумий сунула серо-зеленую мазь девочке под нос, и та, перестав плакать, скривилась.

– Что это?

– Лекарство, – лаконично ответила Сантера.

– Мне не нужно… Я просто… Спасибо. – Амира сдалась, робко взяла баночку и начала обрабатывать царапины на ногах.

Ведьма-карманница преждевременно обрадовалась тишине, в которой она смогла бы дочитать интересный старый фолиант, взятый из библиотеки Фикуса, но не тут-то было. Благодарная девчушка твердо решила уговорить ее спуститься поесть и не отставала, пока ей это не удалось.

Уже ступая по центральной лестнице, они увидели весьма необычную картину. В самом углу холла – наверное, чтобы никому не мешать, – сидел человек. Он обнимал себя за колени, лицо его было недвижимо, лишь рот, широко распахнутый в беззвучном крике, напоминал дыру.

– Слипнись мои ласты, что это с ним? – Сантера подошла и толкнула мужчину в бок ногой. Тот упал с глухим стуком, не изменив своей позы, словно его тело окаменело или он был манекеном.

– Да так… Какой-то оригинал внушил ему, что он пончик, – жизнерадостно заявил Вильям, появившись из ниоткуда. – Не обращай внимания, Сантерочка, такое часто случается.

– Прошу прощения?

Голос черноволосой девушки был предельно вежливым и не предвещал ничего хорошего.