Под ногами путников как скатерть бранная стелилась стежка, бережно протоптанная обитателями здешних мест. Она была неширока, так что приходилось идти гуськом. По краям тропки рос верес, густой и пушистый. Он разросся почти повсюду, однако за его обширными кущами высились молодые сосенки. Они, распушивши хвою на тонких ветвях, стояли так, будто знали, что им предстоит вырасти могучими древами. Путники прошли ещё два дня, прежде чем за этими сосенками выросли высокие, но одинокие сосны. Постепенно эти одинокие сосны перешли в сосновый бор, а бор этот и был той рощей, в которую стремились витязи, ища премудрую колдунью. Она распростиралась и на юг, переходя Синегривку и останавливаясь в землях Заповедного Края. Дорожка тем временем всё шла и шла, разворачиваясь всё шире: воины приближались к тем местам, где их обитатели были крупнее, чем берегины.

– Ещё, наверное, долго топать до того дома, где проживает премудрая колдунья, – заметил Всесвятлир. – А ведь тот великан наверняка привлёк внимание местных. То-то они удивятся, когда кроме асилка найдут здесь незваных гостей.

– Пока местные берегины смекнут что произошло, – молвил догадливо Брисинор, – незваные гости станут зваными.

– Но это страна Гелена, – сказал Беленир. – И, как мне кажется, он здесь решает, кто званый гость, а кто нет. Если нас схватят, то за нарушение границ Гелен наверняка заключит нас, иноземцев, в тёмную-претёмную да в сырую-пресырую темницу. Так что поспешим.

И тут, когда витязи того совсем не ожидали, появился тот, кого они не думали сейчас встретить. Те, кто внимает мой сказ, известный древле, наверняка его не припомнят, так как он промелькнул пока что как личность не очень важная. А он, скажу я, был личностью очень многозначительной и уважаемой не только в Брегокрае трисветлом, но и в других землях и даже за морем широким.

Прямо по тропе проторенной, ставшей уже три локтя в ширину, прямо навстречу Белениру твёрдой поступью шёл древнерождённый Дед-Пасечник. Путники тому немало подивились и подумали: «Как можно встретить Деда-Пасечника так близко от дома колдуньи?». Да вот так и можно его встретить, коли он уверенно и бодро да к тому же с гордостью шагает тебе навстречу! И вот дед оказался уже в нескольких шагах от витязей, и его борода седо-медовая заколыхалась на встречном ветру. Казалось, лицо старца стало ещё суровее с тех пор, как путники видели его в прошлый раз: ровные и гордые черты остались прежними, но лохматые белые брови с отливом золота нахмурились, и глаз стало почти не видно – лишь два ярких огонька сверкали из-под этих бровей, густых как ветви кроковиста дуба. Одет дед был по-мужицки, как и в прошлый раз: в широкие штаны и рубаху-косоворотку. Рукава на ней были закатаны по локоть, так что были видны его могучие загорелые руки. Казалось бы, чем не мужик? Да только больно уж суров и горд был он для простого мужика-работника и даже в таком образе мало на него походил.

– Приветствую вас, добрые путники, пойдёмте, хлеб-соль отведаем! – сказал добродушно Дед-Пасечник, подняв брови и поклонившись своим новым гостям поясным поклоном.

Воины тоже поприветствовали его поясными поклонами (им было некогда раскланиваться до самой земли, знаете ли, у них было важное дело), и Беленир, выступив вперед, молвил:

– Здравствуй, Дед-Пасечник! Не ожидали мы тебя здесь встретить, отведи же нас в свой дом, если он не далеко, накорми, напои, да помоги нам в важном деле, – с вековечным старцем Беленир говорил точно и по делу, но стараясь не отступать от обычаев приветствий, существовавших с далёких времён.

Дед-Пасечник хотел было что-то ответить, как вдруг из сосновой рощи на тропу вышло трое берегинов-лесников в обычных рубахах и с красивыми луками.

– Привет, пчёльник! – сказал один из них: самый высокий и худощавый, со светлыми глазами, точно сделанными из хрусталя.

– И вам здоровья! – ответил дед.

– Эти люди, – начал берегин, – пробрались в наше государство без всякого дозволения и приглашения. Если бы не асилк, что проснулся в округе и встал из кургана, из того, что с плоским верхом, мы бы о них и не узнали, пока не нашли б их в рощах Святобора.

– А что с асилком? – спросил пасечник. – Что с ним сделали?

– Накормили и отправили к государю, – ответил высокий берегин. – Пусть перед ним держит ответ. А эти люди должны отправиться в темницу. Как никак, Фрерин, они нарушили границу, тайно вступив на нашу землю, – витязи молчали, зная, что лучше не вмешиваться.

– Отчего же тайно? – усмехнулся Дед-Пасечник. – Я их пригласил! Сейчас пойдём выпьем светлого мёда да накатим по кружке медовухи. У вас часом не закончилась? А то у меня как раз с собой есть лишний бутыль.

– Как раз закончилась, – улыбнулся берегин, и дед, вытащив из своей сумки бутылку, сунул её ему в руку.

– Благодарю, – промолвил берегин. – Бутылки потом принесу. Хах! Не знаю, как бы мы тут, Фрерин, и жили без твоей медовухи. А раз ты пригласил этих людей, то по закону я не могу бросить их в темницу. Они гости на нашей земле, но тебе должно известить о том верховного стража границ Дановита и поскорее, – и лучники отвесили деду поклоны и ушли в лес к своей сторожке, поспешая попить ароматный и слегка креплёный дар Фрерина.

Но лесники не схватили витязей не потому, что дед вовремя сунул им бутыль. Ведь он раздавал им бутыли чуть ли не каждый день, и они возвращали ему их уже пустыми – для наполнения. Лесники не схватили витязей оттого, что берегины уважают всех, кто древнее их, коли те мудры и не коварны. Да, да, пчёльник был древнее любого из берегинов, но сейчас я не хочу на это отвлекаться. Как никак, у меня здесь Дед-Пасечник вовсю разговаривает, а мне приходиться говорить, что он оченно стар! Так вот, поскольку дед вековечный, был уважаем берегинами, они оставили его и его гостей, то есть наших витязей, в покое и ушли подобру-поздорову.

– Ещё вам привет, удальцы, – изрёк дед. – Вы сказали вам нужна помощь? Значит, всё будет. Пошлите же ко мне, отведаем моей медовухи, сыты медвяной или каких медоварных напитков, вместе за столом посидим, обсудим ваши делишки, как они у вас заладились али не заладились!

– Да только далеко ли твой дом? – спросил Беленир.

– Не далеко, но и не то, чтобы прям уж близко! – ответил дед.

Он повёл витязей по прежней тропе. Она вдруг резко изогнулась на северо-восток и пролегла среди кустов ежевики. Верес остался позади: путь ему