— Да, и еще, — снова замялся я, — про одежду тоже подумай. — Не ходят так насильники по улицам. — Я посмотрел на него демонстративно с головы до ног. На итальянский костюмчик классического стиля, на такие же итальянские ботиночки, на галстук… — Нет, не ходят, — подвел я черту.

— А как ходят? — любознательно поинтересовался Илюха.

Я начал соображать: как именно одеваются любители насильственных удовольствий? И не сообразил.

— Ты знаешь что, — посоветовал я, — ты творчески к вопросу подойди. Сходи в библиотеку, журналы полистай, подшивки старые, ты ж умеешь. Изучи проблематику повнимательней, создай образ, а потом войди в него. Ты же знаешь. Б.Б., ничего в жизни слаще нету, чем образы на себя чужие примерять. Мистифицировать, одним словом.

Лады, — согласился Илюха. — Поработаю над образом. И вообще, знаешь что, стариканыч, я тебе благодарен за критику. Конструктивная она у тебя получилась. Приму во внимание. И «мистифицировать» — хорошее слово, звучное, образное.

— Во-во, — подхватил я, — и над лексикончиком поработай. Насильники во «внимание не принимают». Они совсем по-другому принимают.

— Ну это же я с тобой так, к ней-то я другой язык подберу. Как ключик, подберу, — пообещал мне Илюха, и мы, сойдясь на этом, пожали друг другу руки и разошлись. Он к себе, а я — к себе.

Назавтра, уже вечером, уже после того, как я съездил в Сокольники и подобрал натуру, после того, как расписал диалоги для участников, я повез их, свеженапечатанные, к Инфанту. Куда и все остальные участники должны были съехаться. Все, кроме БелоБородова, который без устали работал над образом и к Инфанту обещался заехать попозже.

— Гляди как расписался. Можешь, значит, когда хочешь, — вскинула на меня критические глаза Жека, после того как просмотрела странички с диалогами. — Нет чтобы книжки для людей писать, как тебе полагается. Так нет. На ерунду у тебя, — тут она помахала диалогами, — времени и сил завсегда находится. А когда же ты за настоящее дело возьмешься? Народ в ожидании. Вон у меня все подруги постоянно спрашивают: «Когда же твой что-нибудь новенькое напишет?» А что я им в ответ должна говорить? Что у него времени не хватает, что он по ночам диалоги для инсценированного изнасилования составляет. Чтобы вот этому, — здесь она уже показала на Инфанта, — наконец обломилось. Да они мне не поверят! Они знаешь как про тебя думают? Они думают, что ты…

Я молчал, да и что я мог ответить? Права была Жека, абсолютно права. И хорошо, что подругам про инсценированные диалоги не говорила.

— Да и вообще у меня всю эту дребедень учить времени нет, — продолжала горячиться Жека, и хвостик ее наверняка встал торчком, как каждый раз вставал, когда она горячилась. — Визжать да кричать я, если хотите, покричу, но учить всякую туфту я не намерена. Да и времени у меня нет, занята я на ближайшую ночь.

— Визжать и кричать как раз ни к чему, — посоветовал осторожный Инфант. — Зачем посторонний народ привлекать.

А вот я посоветовал совсем другое:

— Чем это ты таким важным занята? Опять, что ли, секса попробовать захотелось? Так вот, мой тебе совет, подруга, если один раз у тебя не получилось, второй и не пробуй даже. Особенно с одним и тем же клиентом. Это в спорте преодолевать себя хорошо, когда через «не могу» пробиваешься. А в любви и в сексе подобные жертвы совершенно напрасны.

— Да при чем тут секс? — еще больше возмутилась Жека. — Мне Дусю вечером выгулять надо, я ей обещала. И если не выгуляю, то она обидится.

— Кто такая Дуся? — спросил я глазами у Инфанта, но увидел в его глазах лишь ответный немой вопрос. — Уж не та ли маленькая собачка, — начал вспоминать я, — которая вытащила тебя из Москвы-реки? Мы же ее уже встречали в «Горке» (читай «Почти замужняя женщина к середине ночи»). Помню, помню, хорошая такая собачка, надежная, бутылки хорошо сторожит. Нет, подводить ее не надо. Если она ждет, то надо прийти, выгулять.

— Никого вообще подводить не надо. Особенно четвероногих, — согласился Инфант, просматривая краешком глаза свой собственный текст.

— Вот и получается, что нет у меня времени твою писанину учить, — повторила Жека. — Дусин хозяин уехал и попросил меня ее сегодня вечером выгулять. Если я не приду, она мучиться будет всю ночь, потому что дома она не писает.

— В отличие от нас, — зачем-то вставил Инфант.

— Подожди, — стал искать я компромисс, — а Дусю обязательно именно тебе надо выгуливать? Или тебя кто-то подменить может?

— Ну, в принципе может, наверное, — предположила Жека. — Только некому.

— Есть кому, — возразил я. — Инфант и подменит.

Тут вышла очевидная заминка, во время которой Жека сверлила меня своими глазами и косила ими на Инфанта, как будто хотела сказать что-то, но вслух не решалась. Но я не понял ее намеков и не хотел понимать.

— Знаешь что, — наконец пришлось признаться ей, — не уверена я в Инфанте.

— Это почему же? — наивно удивился Инфант.

— Да у тебя, насколько я помню, отношения с Дусей не заладились с самого начала, еще тогда в «Горке». Как-то она отреагировала на тебя подозрительно, видимо, почуяла чего. Да и ты к ней ключика не подобрал, все воспитывать ее пытался. А когда она тебя в нос лизнула, ты вообще в одну сплошную панику впал. В общем, у вас какая-то взаимная несовместимость сложилась. Вот я и опасаюсь немного.

— Да ладно, — успокоил я Жеку. — Чего там, им же вместе детей не крестить, Инфанту с Дусей. Ну выгуляют они друг друга, ну поднимет Дуся лапку под кустиком, и всех делов. Она лапку-то поднимает или, наоборот, присаживается?

Но Жека мой вопрос оставила без ответа, лишь глянула на меня неодобрительно.

— Ему же самому свой текст надо учить, — нашла она еще один аргумент. Видимо, сильно не хотела оставлять Инфанта с Дусей наедине. — У него вон сколько написано, еще больше, чем у меня.

— Да не волнуйся ты за него, — заступился я за Инфанта. — У него память — как чистый лист. Незамутненная, не отягощенная ничем. Никакими лишними знаниями, особенно литературными текстами. Думаю, ему на диалоги взглянуть только, они сразу у него на этот лист уложатся.

— Не уверена, — начала было Жека. — Память тренировать надо, иначе она совершенно атрофируется. Ведь память… — Но все ее возражения полностью пропали даром.

Так мы Жеку и уговорили, вернее, не мы, а я. И, вернее, не уговорили, а просто отобрали ключи от Дусиной квартиры, а саму Жеку отправили домой, чтобы зубрила она текст для предстоящей репетиции.

А потом и мы разошлись: я к себе, потому что надо было мне еще поработать этой ночью, обдумать все мельчайшие детали. Ну а Инфант на Фрунзенскую, к Дусе, чтобы взять ее и выгулять по-честному.

— Ты давай, Инфантик, — предложил я ему уже внизу станции «Пушкинская», — с Дусей не конфликтуй и вообще не входи с ней ни в какие личностные отношения. Считай, что это работа у тебя такая, что ты при исполнении, а значит, никаким эмоциям — ни дружеским, ни наоборот — ты не должен быть подвержен. Действуй только по инструкции. Понял?