так, будто это пиво. Он наверняка решил, что у нее проблемы с алкоголем. И с моралью заодно. Потому что она же сама… Лола не помнила, не отложилось отчетливо в памяти, но ей казалось, что именно она скинула халат перед ним.

Разделась.

Предложила.

А потом оказалась девственницей.

Он же, наверное… Ой…

Лола и в самом деле не могла даже в самых общих чертах представить, что он о ней, обо всей этой ситуации подумал. Но то, что ничего хорошего, ничего для нее лестного – это уж точно.

Лола попросила кофе. Выпила его, обжигаясь. В желудке тоже стало жгуче-горячо. Лола снова подошла к окну. И среди прохожих внизу ей почудилась его крупная, заметная в любой толпе фигура в куртке с поднятым воротником.

Ей хотелось плакать. Очень. Настолько, что глазах тоже стало так же горячо, как в желудке. Вместо этого она затребовала еще одну чашку крепкого горячего кофе. И под нее подвела итог.

Она все испортила. ВСЕ.

Ведь она много думала о нем. Так уж получилось, что Фёдор Дягилев неотступно присутствовал в ее мыслях уже не один месяц. Она прочитала кучу материалов о нем в сети. А еще… еще тот откровенный разговор после хоккейного матча. Образ этого человека сложился теперь перед внутренним взглядом Лолы совершенно ярко, отчетливо.

Она двинула по экрану лежащего перед ней смартфона. Галерея, ее любимое фото. Оно появится первым, если в поисковике набрать «Фёдор Дягилев». Вполоборота к камере. Черная футболка, подчеркивающая ширину плеч и объем бицепса. Слегка взъерошенные короткие русые волосы, легкая небритость, вздернутый в улыбке угол рта, ямочка в форме полумесяца на щеке. И пронзительные зеленые глаза.

За краем ворота черной футболки небольшой, но яркий золотой отблеск. Фёдор Дягилев никогда не снимает эту цепочку. И у него глаза точно такого же цвета, как у Анны Петерсон.

По этому снимку ни за что не догадаешься, что на нем – оперный певец. Но есть и много других – там он во фраке и бабочке, в сценических костюмах. И не остается ни малейшего сомнения, кто этот человек. Для чего он рожден. В чем его судьба и призвание. А если у вас есть сомнения – то можно послушать его записи. И почитать его интервью. Лола прочитал их много. Наверное, все.

Из них видно, что он за человек. Талантливый, смелый, сильный, уверенный в себе, трудолюбивый. Но видно и кое-что еще. Фёдор Дягилев – консерватор до мозга костей. И это касается не только его профессии. Он - человек с твердыми моральными принципами, с ясной жизненной позицией, с определёнными планами на жизнь.

В этих планах Лолы явно нет.

Они слишком разные. И она уже слишком низко пала в его глазах. А из ее глаза все-таки покатилась тяжелая горячая слеза. Лола ее смахнула и прижала указательные пальцы к внутренним уголкам глаз. Нельзя плакать. Нельзя!

Даже если очень хочется.

Все уже испорчено, безвозвратно. После всего, что случилось, он никогда не будет ее уважать. Никогда не будет смотреть так, как может смотреть мужчина на женщину, которую он безмерно любит и уважает.

Лола видела перед собой, перед собственными глазами пример того, как это бывает. Да что там она. Эту историю любви видел весь мир. А самое удивительное в ней было то, что она была правдой.

Лола видела, чем заканчиваются красивые сказки о любви. Точнее, она видела, что они не заканчиваются. Они превращаются во что-то другое. Еще более… удивительное.

Видела, как двое живут как одно целое. Как понимают друг друга не то, что с полуслова – с полувзгляда. Как чувствуют друг друга на расстоянии.

Лола никогда не обсуждала с родителями тот самый фильм, который получил главный приз в Каннах. Но смотрела много раз. Каждый раз плакала. И лишь один раз, когда мама застала ее за очередным просмотром, в слезах, Лола, прижавшись к маминому плечу, спросила тихо:

- Там все правда?

И мама так же тихо ответила:

- Да.

Больше ей ничего не надо была знать. Она бывает. Вот такая любовь, на которую люди в восхищении и слезах смотрят на большом экране – она бывает в жизни. Когда ради любимого человека готовы на все. И это не абстрактные красивые слова, это просто факты. Жизненные факты.

Такая любовь есть... Лола ее видела. Она плод этой любви.

И где теперь ей найти такую же?!

Ей вдруг показалось, что она встретила такого человека. Никто никогда не вызывал в ней такого острого жгучего интереса, как Фёдор Дягилев. Он не мог не вызывать интереса. Обаятельный, красиво сложенный, талантливый. Умный. Упрямый. И еще много слов можно про него сказать. В общем, совершенно удивительный. В приступе мазохизма Лола открыла сохраненную вкладку. Это интервью, которое он дал вскоре после известия об их помолвке с Джессикой.

«Мы с Джессикой оба очень любим музыку. Мы преданы нашему великому оперному искусству. Но мы так же одинаково смотрим на то, что узы брака священны, и когда у нас будет семья – это будет настоящая семья. Мы с Джессикой оба хотим этого».

Ужасно пафосные слова. Наверняка, написанные этим хитрым австрийским евреем, его импресарио. Или кем-то из его команды. И в то же время Лола была уверена, что если бы сам Фёдор не разделял этой точки зрения – он бы ни за что не позволил это опубликовать. В том, каким он может быть упрямым и несговорчивым, Лола уже убедилась на собственном опыте. Упрямый, твердо стоящий на ногах, точно знающий, чего хочет от жизни. И от женщины рядом.

И эта женщина - явно не Лола. Такая ему не нужна. Которая всегда в центре скандала. Та, чьи работы вызывают у него презрительную усмешку и злые слова. Та, которую заметают в полицию. Та, которая пьет виски стаканами. Которая раздевается догола еще до первого поцелуя. Которая на деле оказывается неопытной и не способной ответить на страсть.

Да, я такая. И меняться не собираюсь. И ты тоже. Не вышло у меня красивой сказки, хотя принц имеется. Но не все принцы могут подарить сказку. Кого ты сейчас поешь, Фёдор? Мефистофеля? Вот, оно! Соблазнил, развел на эмоции, вынул и забрал душу. И бросил.

Ах да, это я тебя бросила. Ну так это просто чтобы успеть первой. Все равно ведь мы друг другу не подходим.

Лола положила руки на стол, голову на руки. И разрыдалась.

Полчаса. Всего полчаса, ок? А потом – работать. Показ сам