добраться даже одна бы не смогла, не то, что с сыном. Эх, да что там говорить...

Достав из холодильника бутылку с мутной жидкостью, она решительно выдернула пробку, налив себе в стакан, залпом выпила. В нос сразу ударил запах крепкого алкоголя. Не, такое я пить точно не буду...

-Ну, а дальше ты знаешь и сам все видел. Если бы не они и ты, то мы бы были уже мертвы. Спасибо тебе! -она встала и поклонилась. При этом ее ощутимо так качнуло. — Ну, а ты? Как я поняла со слов Николая, ты пришелец из другого мира. Инопланетянин, и все такое? Ставите на людях эксперименты? А знаешь, ничего не говори, не хочу знать. Ты нам помог, это главное. Ты хороший человек, а кто думает иначе, пусть катится лесом...

Налив себе еще один стакан, она залпом его выпила.

Дальнейший наш ужин прошел в полном молчании, после чего она встала и нетвердой походкой проводила, как я понял, в гостевую комнату, в которой уже была расстелена постель.

Послушав, как она гремит посудой, я привычно выпустил элементалей, глядя на мир их глазами, от которых ничего нельзя было скрыть.

Легкие неуверенные шаги заставили меня отвлечься от сканирования местности. Обнаженное тело скользнуло под одеяло, прижавшись ко мне.

-Лена, я...

— Молчи, -прижала она свой палец к моим губам, — я все понимаю, но я так хочу. Я устала быть сильной и быть одной. Сегодня я буду слабой. Пожалуйста? —жалобно попросила она, увидев в моих глазах отрицание.

Посмотрев на нее долгим взглядом, я нежно коснулся ее губ своими. Робкое движение в ответ, будто мышонок вынырнул из своей норки и спрятался обратно. Целую ее, едва касаясь губ, при этом моя рука начинает скользить по ее лицу, мягко спускаясь к шее, поглаживая её... Ее губы тут же стали настойчивей, а тело охватила легкая дрожь.

Прикосновение к груди было подобно удару тока, и ее тело слегка выгнулось, а легкий стон, вырвавшийся у нее, говорил о едва сдерживаемых эмоциях. Хотя почему сдерживаемых? Непорядок. Ее второй размер отлично лег в руку, едва не пробив ладонь торчащим от возбуждения соском. Язык обжигал соски, сдавливал их. Я посасывал их, будто хотел получить молоко, меня мучила жажда. Жажда тела, жажда желания, жажда наслаждения.

Лена стонала, она едва могла втянуть в себя воздух. Еще пара минут, и она потеряет сознание от удушья. Быстро и нежно мой язык скользит по соскам, нежным ареолам, которые охватила лихорадка. Она ощущала, как жар покидает грудь и спускается дальше. Как и я сам. Приятное чувство, получаемое от языка, прерывалось, она еще горит, но может угаснуть. Нет, нужно срочно... Надо еще. Хочу еще!

Слегка играя с ней, не переставая целовать Лену, я второй рукой скользнул ниже по плоскому животу. Моя рука, хулиганя, спускалась все ниже, едва касаясь ее тела, вызывая на обнажённой коже мурашки.

Спускаюсь еще ниже, прямо туда, к розовому цветку, пылающему и возбуждающему только сильнее.

— Вла... о-о-х... — Лена хотела сказать, чтобы я прекратил эту сладкую муку, но единственное, что она смогла — тяжело дышать, чувствуя, как мой язык проникает глубже, щекочет губы. Она начинает дрожать, оргазм подступает к порогу, заставляя кончить. — Я... я сей... а-а-а!

Тогда я схватил Лену за бедра, прижался сильнее к киске. Укусил клитор.

— Ой-ой! — вскочила она.

— Прости, — отстранился я от цветка, посмотрел на область. Коротенькие, черные волосы на лобке росли к клитору. Губы, влажные от поцелуев и языка. — Прости, — еще раз сказал я.

— Нет! — ответила она. — Сделай это еще раз.

Я только улыбнулся и прижался к киске еще раз. Лена стонала от каждого движения языка по губам и внутри, кричала, когда я покусывал клитор, тянул его к себе и резко отпускал. И так, пока она не дотянулась до моей руки. Зависнув, я подумал, что, может, стоит закончить с этим, но Лена хотела еще большего. Она взяла в рот мои пальцы, облизывала их, как мороженое в самый жаркий день. Девушка проводила моей рукой по своему обнаженному телу, пока не добралась до лобка, а я мастурбировал клитор по круговой, пока не вошел пальцами внутрь.

Лена закатила глаза, едва могла что-то неразборчиво шептать. Через боль и равномерные движения пальцами Лена улыбалась. Не останавливаясь, я продолжал мастурбировать Лене пальцами одной руки, резко водил пальцами в киску, а сам покусывал клитор.

Девушка отмахнула ладонь, которая ей мастурбировала, доводила до очередного оргазма, и, схватившись за волосы на лобке, испустила мощную струю.

Рычание уже до крайности возбужденной девушки, и вот она, выскользнув из-под меня, оказалась сверху. В ее глазах смешались дикая похоть и желание. Распущенные волосы скрывали части фигуры, которую молодая мать умудрилась сохранить несмотря ни на что.

Свет луны проник в окно и отразился в ее полуприщуренных глазах. Полнолуние, сегодня полнолуние, -успел отстранённо подумать я, как в мое тело вцепились ставшие внезапно очень сильными руки.

— Арх-х-х-х! — полувсхлип — полурык донесся до меня, когда она стала тереться своей мокрой киской о мой член. Пара движений, и она тенью скользнула вниз, на миг замерев перед моим бойцом, уже готовым ринуться в атаку, нежно поцеловала его, а после заглотнула его почти целиком. От ощущения ее горла, что подобно перчатке обхватило мой член, я едва не заорал от удовольствия, а она с каждым движением все наращивала темп. Ее руки блуждали по моему телу, в то время как голова опускалась и поднималась, стараясь вобрать внутрь себя всего меня. При этом она не отводила от меня своих светящихся глаз, в которых явно виделся пробуждающийся зверь.

Наконец, не выдержав, она уселась сверху, облизнула пальцы, провела ими по члену и помогла войти. Эта боль... Эта единственная боль, которую она хотела бы чувствовать. Вместо усталости после всего пережитого, она хотела, чтобы ее кто-нибудь имел, жестко, как я сейчас — резкими движениями, проникая на всю глубину. И я, чувствуя ее желание, делал, как она хотела.

— Еще раз, войди еще глубже, Влад, доведи меня еще до одного оргазма!

И я ускорился, смотря, как Лена закатывает глаза, помогает своей пальчиками, мастурбирует клитор.

— Г-господи! — задыхаясь, говорила Лена. — Я сейчас...

— Кончай, -прошептал я, вытащил член и ввел пальцы — хотел довести еще раз до оргазма.

— Я-я!.. — длинная струя брызнула вверх. — А-а-а!..

И вновь рык возбужденного зверя разорвал тишину дома. Боюсь, если бы я не поставил звуковой барьер, сюда бы уже вся станица сбежалась.

-Хочу сзади, хочу в зад! -ее слова было почти невозможно понять, настолько неразборчиво она говорила.