Пещера была крохотная – где-то три на три метра. Почти всю её занимали грубые пластиковые нары, стол и два колченогих табурета.

– Уютно, – кивнул я.

– Ничего лишнего, – с гордостью подтвердил Фэй-Тун, – идеальное место для людей с такими скромными запросами. Мудрый Гхору прожил тут целых пятнадцать лет!

Капустин громко матернулся.

– Что он сказал? – заинтересованно уточнил хахир.

– Восхищается, – перевёл я.

Горы возвышались над обителью на сотни метров. И не меньше километра – до уровня долины. То есть это по прямой. Но если карабкаться вниз – едва различимыми тропками, крутыми склонами – целые сутки уйдут.

– А то и больше, – объяснил юный хахир, – ведь ночью лучше не рисковать и сделать привал.

Нет, топать пешком мы не собирались.

Вообще, у меня – смутное представление о том, что будет дальше. Единственное, в чем я уверен, – хватит с меня авантюр. Хватит того, что вся наша жизнь последние месяцы была сплошной авантюрой…

Дима нервно сплюнул.

Я вздохнул и объяснил по-русски:

– Не будем дёргаться. Тем более что погоня отстала…

– Думаешь, так просто от нас отвяжутся? – Капустин усмехнулся. – Я бы на это не рассчитывал.

– Сначала надо найти наших!

– И как мы их найдем – отсиживаясь в пещере?

– Юноша обещал достать лингеры. Заодно всё разузнать… Может, и наши где-то близко! Стражи прочесывают пустыню…

Дима хмуро засопел:

– С Оком Зари на руках – у нас был бы козырь. Если всем так нужен чёртов бриллиант – тот, кто его имеет, может диктовать условия!

– Не так всё просто, – твердо качнул я головой, – Око – не обычный бриллиант. И вообще… Тут многое слишком необычно.

– Ты думаешь?

– Уверен.

Мы оба повернулись к Фэй-Туну, нерешительно переминавшемуся у колесницы.

Что даже суперагенты делают, оказавшись на чужой, неизведанной территории? Правильно, собирают факты.

– …Тогда наступили Тёмные времена, которые затянулись ровно на пять сотен и восемьдесят один год – с момента, когда Хахир-97 покинул последний корабль, до дня, когда Иб-Хебу прилетел со звёзд.

– То есть он восстановил транспортное сообщение?

– Нет, ещё целые века не было новых кораблей. Но Иб-Хебу принёс благую весть и открыл для Света души людей и хахиров.

– Странный тип, – по-русски озвучил Дима. – Вся Галактика утратила секрет гиперперехода, а он рассекает между звёздами.

– Наверное, не вся, – почесал я затылок.

Конечно, тут была тайна. То, о чём я давно думал. Но так и не приблизился к разгадке.

Хахир-97 – дикая глухомань по Галактическим масштабам. А Земля – ещё большая глухомань. Окружённая Тёмными Областями, через которые и гипером добраться ой как непросто.

Но везде живут люди.

Такие же, как мы. Даже этот самый Иб-Хебу – был человеком…

– Сколько времени прошло с его высадки?

– Семь сотен, шестьдесят четыре года и восемьдесят два дня! – чётко отрапортовал Фэй-Тун.

Блин! На Земле в это время и не думали о звёздах.

Куда там! Махровое Средневековье. Князья, как заправские ролевики, увлечённо рубились на мечах. А татаро-монголы скакали по степи, высматривая, на кого бы ещё наложить иго…

Здесь были Тёмные времена. А у нас?

Где мы-то профукали свой культурный рассвет?

Я поёжился.

Хреново смотримся и на местном фоне…

В сущности, не так уж удалялся от истины Бинк, когда обзывал нас дремучими варварами.

Какая тайна осталась в невообразимой глубине веков? Что-то связывавшее нас с остальной Галактикой… Эта связь давно оборвалась.

Я стиснул зубы.

И всё-таки мы – люди! Не хуже прочих.

Не всё измеряется уровнем техники!

– Ты чего? – слегка толкнул меня Капустин.

– Ничего…

В памяти всплыло лицо Илги. Бесконечно милое и далёкое… Для неё я тоже – неотёсанный дикарь?

Повернул голову.

Фэй-Тун хлопал ресницами – терпеливо ждал продолжения экзамена. Да, именно так он это воспринимает. Загадочные Посланники спрашивают о вещах, известных любому юнцу.

Я одобрительно улыбнулся:

– У нас к тебе одна пустяковая просьба…

«Колесница» шла на малой высоте, повторяя причудливые изгибы рельефа. А мы сидели на дне платформы, спрятавшись за бортики.

Наблюдать можно сквозь щели у перил. Обзор вполне терпимый. Вот Фэй-Тун огибает вершину с гладкими, блистающими на солнце склонами. Уводит аппарат вниз, пролетая по впадине. Круто поднимает его вдоль отвесной гряды – за ней опять ущелье, окутанное туманом…

– Чувствуешь? – заметил я. – Тут прохладнее.

– Да, – кивнул Дима, – уже минут десять прохлаждаемся!

Пейзаж удивительно однообразный. Капустин зевает:

– По-моему, этот парнокопытный химичит. Лёха, у тебя бластер, объясни, что нехорошо обманывать старших! Или дай я…

Дима не успевает закончить фразы. «Колесница» резко огибает очередной утёс, вырываясь на простор. И мы затихаем, потрясённые.

Там, впереди, горы круто обрываются – будто стена, опоясывающая изумрудно-зелёную долину. В пушистом ковре угадывается лес – отдельные деревья неразличимы. Зато хорошо видна серебристая лента реки. И главное…

Главного нельзя не заметить. Но Дима всё же озвучивает нелепый вопрос – по-русски, взволнованным шёпотом:

– Это она?

Вероятно, Капустин и сам не ждёт ответа. Поднимается во весь рост, ухватившись за перила, таращится, как заворожённый. Я командую Фэй-Туну:

– Опускайся здесь!

Здесь – значит на крохотную неровную площадку, лишь узкой грядой отделённую от обрыва.

Мы выбираемся из «колесницы» и подползаем к самому краю.

Лежать не очень удобно. Зато нас хрен обнаружат – разве что сверху.

Я поправляю очки и настраиваю «зум». Дима ждёт. Потом терпение у него лопается:

– Дай глянуть!

– Минуту…

Собственно, всё и без увеличения видно.

Гигантский монолит из белого камня вздымается над долиной почти вровень с горами. Он похож на пирамиду с усечённой вершиной. Никаких швов, никаких стыков… Идеальные грани, в которых тускло отражается солнце.

Лишь внизу темнеет крохотная арка входа…