сочится из ее глаз, становится сильнее. А потом Настя резко срывается с места и бежит к выходу.

Глава 22

Не могу больше слушать. Ни про Игоря, ни про то, как отец поступил с Володей, купив ему место на кладбище. Мне больно, безумно больно. Кажется, еще чуть-чуть, и голова взорвется от информации, которой катастрофически много.

Выбегаю на улицу, ничего не видя от слез, и отчаянно хочу, чтобы Вова оставил меня сейчас одну. Но он догоняет и хватает за руку:

— Садись в машину, я отвезу тебя домой.

Не знаю, как стою на ногах, сердце заходится в диких ударах, тело не слушается. Рядом с Третьяковым хочется плакать еще сильнее — как он этого не понимает? Лучше бы вызвал мне такси, но он, конечно, так не сделает. Поэтому сдаюсь.

Мы идем к его внедорожнику. Вова открывает дверь и ждет, когда я заберусь в салон. Я такая беспомощная в эту минуту. Словно могу развалиться от малейшего прикосновения. Наверное, Вова тоже это понимает, поэтому не пытается трогать. Сев рядом, называет водителю адрес. В машине темно, я вижу лишь нечеткий силуэт. Молчание между нами заполняется грустью невысказанных слов. Если жизнь Володи была иллюзорной картинкой, которую он сам придумывал и рисовал по утрам, то моя — как сказка с печальным концом.

Еще несколько дней назад казалось, что я крепко стою на ногах, что получилось перерасти боль, которую мне причинили в прошлом. Но сейчас понимаю, что рана только-только начала заживать, покрывшись корочкой, а ее взяли и разодрали. Теперь останется некрасивый рубец. Ведь мы с Денисом хорошо жили до появления Володи, не представляю, как сейчас выстраивать отношения с отцом моего ребенка.

— Ты сравнил свою жизнь с картиной, а я вспомнила, как в одном известном фильме богатый мужчина снял на вечер проститутку.

Заметив, что Вова собирается меня перебить после упоминания проститутки, не даю ему это сделать и быстро продолжаю:

— Конечно, я не она, ни с кем за деньги не сплю, но суть ты сейчас поймешь. В том кино — ты, может быть, не помнишь — главному герою попалась яркая, улыбчивая, искренняя и открытая миру девушка. Естественно, они влюбились друг в друга, а потом этот мужчина предложил ей роль содержанки. Согласилась она ею стать? Нет. Сказала, что в детстве мечтала о рыцаре, который взберется на высокую башню, спасет и защитит от всех невзгод, однако стать содержанкой своего рыцаря не мечтала ни разу. Сейчас я как никогда переполнена противоречиями, но точно знаю, что роль любовницы мне не подойдет. Мечта не совпадет с реальностью. Возможно, спустя время оглянусь и пожалею о том, что выбрала путь без тебя, но хотя бы не буду виновата в распаде твоей семьи.

Третьяков слегка подается вперед. Я замираю в ужасе, боясь нового прикосновения, но Вова вовремя себя останавливает.

— Я лишь попросил тебя не сбегать и дать мне шанс все исправить. Бизнес и брак тесно переплетены между собой. Потребуется какое-то время, чтобы сгладить углы и разрешить юридические тонкости. Никакой семьи нет. Повторяю, это красивая картинка, не более.

Чувствую себя загнанной в угол мышью. Мне страшно. Обычно люди долго думают, взвешивая все за и против, потом решаются на какие-то шаги. У нас с Володей так не получается. Мы сначала сделаем, а после что-то решаем.

— Ты ведь понимаешь… даже в случае твоего развода нет гарантий, что мы будем вместе? — произношу очень тихо.

Вова ничего не говорит, но наши взгляды снова переполнены эмоциями. Когда-нибудь я отпущу свои чувства к этому человеку. За один день пережито столько, сколько не наберется и за год. Я на пределе, и похожа на оголенный нерв.

Оставшуюся дорогу молчим. Машина останавливается у моего дома, и мы выходим на улицу. Почти два часа провели в городе. Денис и Татьяна Павловна, наверное, давно дома, а я сегодня так и не прикоснулась к учебникам. Зря мы с девчонками досрочно отметили сдачу сессии и зачетов. Могу все завалить, если Вова будет приходить к нам каждый день, а я — переживать такой дикий стресс.

Третьяков провожает до подъезда. Я достаю ключ и собираюсь скрыться за дверью, но Вова не пускает, обхватывает мое лицо ладонями и смотрит в глаза. Долго, пронзительно. А потом говорит то, что опять вызывает слезы.

— Меня тянет к тебе, Настя. Очень сильно. Ничего не могу с этим делать. Как пришел в себя, постоянно о тебе думаю.

Я до краев наполнена своими израненным чувствами и не знаю, как сейчас сближаться с ним. Особенно после того, что между нами произошло. Это же сумасшествие. Неправильное помешательство, которому сложно противостоять. Новой близости никак нельзя допустить.

— Может, прогуляемся завтра втроем в парке или посидим в кафе? — говорит Володя с нескрываемой надеждой.

— Завтра точно нет. Мне нужно подумать и успокоиться, прежде чем дать разрешение на встречи с Денисом. Не хочу ничего планировать и загадывать наперед.

Я едва сдерживаюсь, чтобы снова не сказать о своих — выдуманных — отношениях с другим, прекрасно понимая, что это лишь повысит градус прощания. Хотя куда уж горячее?

— Я подожду твоего решения. — Взгляд Вовы становится теплым и трогает до глубины души. — Охранник будет во дворе и всегда на связи. Его номер я скину в сообщении. Отнесись к этому, пожалуйста, серьезно, — просит Третьяков.

— Мне нужно идти.

Вова послушно убирает ладони и делает шаг назад. Как раз в тот самый момент, когда я слышу глухое покашливание за спиной, а следом звучит знакомый голос:

— Не помешал?

Меня колотит. Уже физически плохо от событий этого дня. Которым нет ни конца ни края.

Совсем из головы вылетело, что я договорилась с Никитой о встрече.

«Хотя даже к лучшему, что он сейчас здесь, — успокаиваю себя. — Я же вроде как в отношениях».

— Нет. Познакомься, это отец Дениса. Я тебе о нем говорила, помнишь? — Натягиваю на лицо маску беззаботности, чтобы Третьяков обратил на это внимание и утвердился в том, что между мной и Никитой действительно что-то есть.

Естественно, никакого рукопожатия и даже обмена кивками на происходит. Вова и Никита внимательно смотрят друг на друга, после чего Третьяков уходит.

Если бы я действительно встречалась с Никитой, то сгорела бы от стыда, потому что внизу до сих пор ноет после Третьякова и нашего спонтанного и страстного секса.

Встряхиваю головой, запрещая себе об этом вспоминать. Нельзя. Табу. Чужой мужчина. Не мой.

Вернувшись к машине, Вова продолжает наблюдать за