— Выходит, — сказал Фил, — если это не ритуал, то тогда это… что? Простая рациональность?

Марина кивнула.

— Вполне может быть. А ноги ее должны были быть раздвинуты, потому что… — У нее перехватило дыхание.

— Потому что ему это нравилось? — подсказал Фил.

— Вероятно, — ответила Марина. — Все может быть совсем просто. Но, так или иначе, это все же аспект контроля, подчинения. — Она снова заглянула в свои записи. — А чем именно она была привязана?

Фил тоже посмотрел в свои записи.

— Веревкой, очень прочной. По ней мы ожидаем результаты анализа ДНК.

— Значит, он пришел подготовленным, — сказала Марина. — Он принес с собой нож и веревку.

— И наркотик, — добавил Фил.

— И наркотик.

— Ладно, а как насчет сексуального аспекта? — Фенвик говорил уже на высоких тонах и смотрел на Фила так, как смотрит человек, которому только что сказали, что вечеринка по поводу его дня рождения отменяется.

— По заключению судебной экспертизы никаких следов сексуальной активности не обнаружено.

— Это, впрочем, все равно не вычеркивает Бразертона из списка подозреваемых, — сказал Фенвик. — Если бы он захотел… ну, не знаю… продемонстрировать ей, кто хозяин, то разве не мог он сделать это, вырвав из нее ребенка? Разве это не показало бы ей, кто здесь главный?

Внимание всех присутствующих вновь переключилось на Марину.

— Ну, если так, то да, это представляется мне вполне правдоподобным, — сказала она.

Фенвик торжествующе поднял руки.

— Отлично!

— Но выглядит это маловероятным. К тому же это вообще мог быть не мужчина.

— Что? — переспросил Фенвик. — Женщина?

— Почему бы и нет?

Для Фенвика это было уж слишком.

— Потому что женщина физически не способна сделать то, что было здесь сделано. Кроме того, неподалеку был замечен человек, который подпадает под описание Бразертона.

— Давайте рассуждать логически, — сказала Марина. — Кому могут быть нужны младенцы? Женщинам, не мужчинам. — Она сделала паузу и продолжила: — Я, конечно, сейчас обобщаю, но вы понимаете, что имеется в виду.

— Значит, это могла быть большая и свирепая женщина, — сказала Анни.

Стоявший позади нее Фенвик только качал головой.

— Возможно, — ответила Марина. — Существует несколько задокументированных случаев подобных происшествий, но в основном это происходило в Штатах и всегда с каким-то личностным подтекстом. Партнер уходит, сходится с другой женщиной, делает ее беременной. Отвергнутая подруга мстит ему, вырезая нового младенца.

От таких подробностей всех передернуло.

— Это мог быть мужчина, — сказал Фил, как бы размышляя вслух, — который делал это для женщины. Доставал ребенка для нее.

— Бразертон, — сказал Фенвик. — Он сделал это для своей подружки.

Марина вздохнула, и Фенвик заметил это.

— Хотите что-то сказать?

Марина не ответила, только низко опустила голову.

Фенвик кивнул.

— Вот и хорошо.

Марина подняла голову. Фил заметил, что щеки ее стали пунцовыми, глаза горели. «Собирается дать волю своему итальянскому темпераменту», — подумал он.

— Да, — сказала она, — я действительно хочу кое-что сказать. Вы пригласили меня, чтобы я высказала свое профессиональное мнение, но пока только и делаете, что убеждаете меня в моей неправоте и стараетесь как-то унизить меня.

Фенвик пожал плечами.

— Да, но насчет женщины… Продолжайте, пожалуйста.

— Меня позвали сюда, чтобы я составила психологический портрет убийцы…

— Которого вы до сих пор не дали.

— У меня не было на это даже одного дня.

Фенвик не унимался.

— У нас есть подозреваемый.

— Я здесь не для того, чтобы молча подписываться под всем, что вы говорите.

— Так вы не хотите, чтобы мы его задержали?

Марина смотрела ему прямо в глаза и не отступала.

— Я не хочу, чтобы вы арестовали не того человека.

Фенвик открыл рот, чтобы возразить, но тут поднялся Фил.

— Сэр…

Фенвик обернулся.

Фил посмотрел на остальных членов своей команды. Ему не хотелось делать этого при людях, но действия Фенвика просто не оставляли ему выбора.

— При всем уважении к вам, сэр… это дело поручено вести мне, а ваши комментарии нам не помогают.

Фенвик впился в Фила таким взглядом, будто хотел его ударить, но ему все же удалось овладеть собой. Он положил руку Филу на плечо и подтолкнул его к выходу.

— Пройдемте со мной.

Двое мужчин вышли в коридор, остальные молча смотрели им вслед.

Оказавшись за дверью, Фенвик резко развернулся к Филу.

— Я привел ее сюда, чтобы она составила портрет преступника и помогла поймать убийцу, чего она до сих пор не сделала. А она вместо этого выступает со всеми этими домыслами и пытается развалить следствие.

— У нее есть свое мнение. И я прислушиваюсь к нему.

— У нас есть готовый подозреваемый, которого можно задержать, а она пытается отговорить вас от этого.

— Мы должны принимать во внимание то, что она говорит.

Фенвик раздраженно фыркнул, и все наработки тренинга, направленного на создание образа политически корректного современного полицейского, исчезли.

— О да! Вам она может говорить все, что ей вздумается, и творить, что угодно. Может водить вас вокруг своего маленького пальчика. И мы оба знаем почему, не так ли?

Фил почувствовал, как кулаки его сами собой сжимаются. Дыхание стало хриплым и частым. Наступила его очередь брать себя в руки.

И ему это удалось.

— Я уже говорил вам… Это мое расследование, сэр. И я буду вести его так, как считаю нужным. Ваши комментарии делу не помогают. На самом деле вы сюда несколько не вписываетесь, невзирая на то, начальник вы или нет.

Фенвик ничего не ответил.

— Я возвращаюсь, — сказал Фил, — чтобы продолжить совещание. Вы присоединитесь к нам?

Пару секунд Фенвик пристально смотрел Филу в глаза, а затем развернулся и пошел по коридору.

Фил посмотрел ему в спину и, прежде чем снова зайти в бар, сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул.

— Боюсь, что старший инспектор Бен Фенвик не сможет присоединиться к нам в настоящий момент, — сказал Фил, стараясь произнести это как можно более небрежным тоном. — Так что давайте закругляться и отправимся по домам. Продолжим.