знать заранее, будут ли там, куда я пойду, папарацци и насколько спокойно я буду себя чувствовать в том или ином месте. Если взять мои опасения и увеличить их во сто крат, то получится то, что я чувствовала, когда Румер, а позже и ее сестры были маленькими. Я хотела защитить своих дочерей от всего самого страшного и агрессивного. И это послужило одной из главных причин того, что мы воспитывали наших девочек в Айдахо, а не в Калифорнии. Я считаю это одним из лучших решений, которые мы с Брюсом когда-либо принимали.

Джинни не признавала, что то, что она делала, было полнейшим предательством с ее стороны, хотя она прекрасно знала, как я отношусь к этим изданиям и той лжи, которую они печатали о моем прошлом.

Но знаете, самым невероятным во всей этой ситуации было то, что я каждый раз удивлялась. Дети инстинктивно склонны доверять своим родителям, и просто поразительно, сколько времени может занять преодоление этих инстинктов.

Я решила начать все с чистого листа и сделать свое тело после родов лучше, чем когда-либо. За три месяца я потеряла вес, который набрала во время беременности, и вдобавок к этому сбросила еще восемь фунтов[47]. Меня пригласили на вечернюю передачу «Субботний вечер в прямом эфире» как раз после моего похудения, и сценаристы фактически заставили меня построить свою приветственную речь вокруг фразы: «Я родила ребенка всего двенадцать недель назад, и посмотрите на меня!» Я никогда не была тщеславной, и к тому же мне не хватило смелости выразить свое несогласие, потому что они говорили: «Поверьте, это сработает!» Возможно, и могло сработать, если бы я верила в свои слова и взяла на себя ответственность за сказанное. Но я ничего не могла сделать, чтобы фраза: «Я выгляжу великолепно, не правда ли?» – звучала менее нелепо. Одним словом, эта речь была для меня настоящим мучением, к тому же достаточно страшно выступать перед живой аудиторией с юмористическим номером. В тот момент, если честно, я боялась, что смеяться будут надо мной, а не над моими шутками. И этот негатив, по сути, не дал мне насладиться приятными моментами, я не смогла полностью погрузиться в общение с удивительными исполнителями: Дэна Карви, Джон Ловитц, Фил Хартман, Нора Данн и Эл Франкен. Вечер прошел быстро, и помню, что в конце шоу, когда мы пожелали зрителям спокойной ночи, я наконец-то подумала: «Ладно, я могу справиться с этим. Давайте теперь снимем еще раз, только по-настоящему!»

Вскоре после моего выступления в шоу «Субботний вечер в прямом эфире» мне предложили съемки с Робертом Де Ниро и Шоном Пенном в комедии под названием «Мы не ангелы». Режиссером должен был стать ирландец Нил Джордан, снявший «Мону Лизу» и «Высших духов» – фильмы, которые меня восхищали. Мысль о том, что я могла сняться с этими актерами, была очень волнующей. И я подумала: если моя игра настолько хороша, чтобы работать с такими выдающимися людьми, то, может быть, не настолько уж плоха и я сама?

Это был поворотный момент, знак, что, возможно, нужно больше верить в себя как актрису. Однако реакция Брюса на эту появившуюся возможность оказалась совсем не такой, как я ожидала. Помню, в тот день мы были в спальне, я меняла Румер подгузник и рассказывала, какой потрясающий это будет проект и как я взволнована от мысли сниматься с Робертом Де Ниро в Канаде. Но Брюс с каменным выражением лица сказал:

– Ничего не получится.

Его слова сбили меня с толку.

– Что значит «ничего не получится»? – спросила я, искренне не понимая, о чем он говорит.

– Из этого ничего не получится, если ты продолжишь сниматься в фильмах, – продолжил он, имея в виду, что наша жизнь не сложится, если я буду заниматься чем-то, кроме семьи.

Я была ошеломлена – не было секретом, чем мы оба зарабатывали на жизнь, прежде чем завели семью. Брюс знал, что включает в себя моя работа, и мне казалось, он понимает, что я собираюсь развиваться в этом направлении. Но за то короткое время, что мы знали друг друга до свадьбы, я только участвовала в медиараскрутках и играла второстепенные роли. Одним словом, моя работа не имела никаких ограничений, из-за которых я могла меньше времени проводить с Брюсом. Но вот в процессе замены подгузника выяснилось, что у нас были совершенно разные взгляды на то, как мы видим будущее. Во мне начала нарастать паника, но я ответила с воодушевлением:

– Мы сделаем так, что все получится.

После чего я стала искать варианты решения этой проблемы. Я заверила Брюса, что составленное расписание позволяет мне взять с собой Румер, а также дает возможность летать туда и обратно, чтобы проводить время с ним. В тот момент я чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы поговорить с Брюсом по душам о наших ожиданиях относительно работы, гендерных ролей и воспитания дочери. Для того чтобы наш брак был счастливым, мы должны были решать эти важные проблемы вместе, но вместо этого я начала думать: «Как мне это исправить?» – и лихорадочно приспосабливаться к рабочему графику Брюса и его ожиданиям.

Румер было пять месяцев, когда я взяла ее с собой на съемки фильма «Мы не ангелы», и каждые выходные мы прилетали домой. Если не ошибаюсь, и Брюс однажды приезжал к нам. Было нелегко, поскольку я была не очень уверена в собственной актерской игре, и мне хотелось видеть рядом человека, который поддержал бы словами: «Разумеется, ты справишься». Но вселять уверенность в себя и наши семейные отношения приходилось только мне самой.

Меня вдохновила работа с Шоном Пенном и Робертом Де Ниро, однако, к сожалению, на съемочной площадке между Шоном и режиссером складывались не очень хорошие отношения – они во многом не сходились во взглядах, да и фильм не имел коммерческого успеха. Но, слава богу, следующая картина, в которой я снялась, все компенсировала.

У «Привидения» был необычный сценарий. Главные герои любят друг друга настолько сильно, что даже смерть ничего для них не меняет. В фильме есть убийство, поиски истинного преступника, а также забавная сюжетная ветка про мошенницу с сомнительными способностями ясновидения. На самом деле в нем были смешаны элементы триллера, мелодрамы и комедии, и в придачу к этому режиссером выступил Джерри Цукер. Его комедия «Аэроплан!» завоевала сердца многих, но ничего подобного он раньше не делал.

У меня всегда был глубокий интерес к духовному аспекту – связи, которую мы все имеем с тем, что находится за пределами наших обычных чувств, поэтому я была на седьмом небе от счастья, когда