Чуви. — Нужно что-то делать с твоей выносливостью. Ну, это после. И что же ты увидел?

Дэвид не стремился отвечать здесь и сразу. Он отдёрнул руку Чуви, сел и схватился за голову. Некоторое время просидев в этой позе, прислушиваясь к голосам, Дэвид продолжал успокаивать звенящую боль внутри себя. Он слышал взволнованный голос Элбрехта, что испуганно предлагал вызвать сюда врача и то, как его успокаивал Чуви. Дэвид не видел, но чувствовал на себе взгляд Инпута. Но куда сильнее на него давило присутствие Чуви. Он медленно поднял голову и, посмотрев на мусорщика, дрожащим голосом спросил:

— Что за расплавленный куб здесь хранился?

— Я тебе обязательно рассказу, малыш, — прошептал Чуви с серьёзным видом и с жадными глазами. — Чем угодно готов поклясться, только не тяни и скажи, что ты…

— Это была не Дзинея.

— Что ты этим хочешь сказать? — изумился Элбрехт, стоя прямо за спиною Дэвида. В его глазах читался страх и сомнения. — Сюда имели прямой доступ лишь я, Бэстьер и Дзинея, но никто более.

— Кто-нибудь, дайте мне иглу памяти, чтобы скопировать увиденное мною через призму собственных ощущений, — неожиданно сказал Дэвид, медленно поднимаясь на ноги и оглядываясь. Он задержал взгляд на ошарашенном Элбрехте. Тот, как вкопанный, стоял с открытым ртом. Учёный беспомощно перевёл взгляд на Чуви и слабым голосом произнёс:

— Чуви, я требую объяснений: что твой протеже до этого делал и отчего он потерял сознание? И что за чушь он, в конце концов, несёт?

— Я тебе обо всём поведаю, Эли, но после того, как мы выясним истину, — спокойно произнёс Чуви. Дэвид посмотрел на него, и его удивило выражение на лице мусорщика. Просветление с оттенком облегчения и странным откликом жадности. — Лучше дай нам иглу и желательно самую лучшую.

— Вот эта подойдёт?

Дэвид обернулся и чуть отшатнулся назад, так как Инпут незаметно подобрался к нему. Глава Бюро безопасности загадочно улыбался, протянув Шепарду ладонь. На ней лежала серебристая игла памяти.

— Думаю, подойдёт, — с подозрением ответил Шепард, беря иглу. Он сжал её и заставил в иглу перенестись полученные им воспоминания. После того, как Дэвид завершил процедуру, он посмотрел на Элбрехта, протягивая ему иглу. — Не могли бы вы подключить её к любой вычислительной машине, способную воспроизводить видео?

— Что? — растеряно произнёс Цукер, но потом он осознал услышанное. Учёный взял иглу, поднялся по лестнице и подключил её к тому самому компьютеру, за которым прошедшей ночью работала лже-Дзинея. Присутствующие после небольшого замешательства последовали за ним.

— Здесь нет ничего, кроме одного видео файла, — неуверенно произнёс Элбрехт. — Погодите! Ты, Шепард, хочешь сказать, что это воспоминания о том, что ты даже не видел? То есть здесь записаны события недавнего прошлого, что произошли в этой комнате? И ты смог их скопировать из своей головы на носитель информации?

— Совершенно верно, — спокойно ответил Дэвид, а потом он повернулся к Инпуту и добавил. — Мне пришлось удалить всю хранившуюся на игле информацию, иначе я бы не смог скопировать воспоминания. Приношу свои извинения.

— Ничего страшного, — отмахнулся он, загадочно улыбаясь. — Все равно на ней не было ничего ценного. Давно нужно было её подчистить.

— Хватит пустой болтовни, мои хорошие, — не привычно нервно ответил Чуви, стоя позади Элбрехта и положа руки на его плечи. — Эли, не труси и включай.

Все смотрели видео в полной тишине. Дэвид краем глаза смотрел то на Элбрехте: он всё больше и больше бледнел, а его нижняя челюсть всё опускалась и опускалась, то на Инпута: этот с жадностью поглощал полученную информацию. Одновременно с этим в его взгляде читался почти неприметный страх. Не успело видео закончиться, как Цукер резко поднялся и вцепился в плечи Дэвида с безумным взглядом:

— Откуда? Откуда у тебя этот дар? Это просто не может быть!

— Успокойся, Эли, — Чуви стал между ними. — Лучше давай порешим, что же в этом визуализированном воспоминании не так.

— Да, да, ты прав, прости, — промямлил Элбрехт, садясь на место, поправляя дрожащими руками пенсне. — Это просто невероятно, но по многим замеченным деталям это точное воспроизведение тех событий. Конечно, нужна серьёзная экспертиза, но я почти уверен, что это так. Но как мистеру Шепарду удалось это лицезреть, если его не здесь было…

— Ближе к делу, Эли.

— Да, да, прости. В общем, здесь на видео изображены двое: Бэстьер и его убийца, теперь уже точно, Дзинея.

— Это не Дзинея, — хладнокровно возразил Дэвид.

— И снова эти странные умозаключения! — резко вспылил Элбрехт, поднимаясь и тыкнув Шепарда в грудь. — Вновь повторюсь: доступ в эту лабораторию, а точнее хранилище, имели лишь я, Бэстьер и Дзинея! Чтобы попасть сюда нужно пройти несколько стадий личной идентификации! О том, что Дзинея работала именно в этом хранилище знали единицы, и все они умеют держать язык за зубами! Так, что вычислить её никто не мог, а Бэстьер, при всех его недостатках, был помешан на безопасности доверенных ему артефактов и машин! Да и чтобы одновременно подделать отпечаток пальца и радужку глаза, голос и, особенно, кровь человека! Это не возможно!

— К сожалению, я лично знаю одного человека, способного провернуть подобный фокус, — хищным голосом и с тем же странным выражением на лице, ответил Чуви, смотря на экран голографического монитора, в лицо девушки, что замерла, берясь за контейнер.

— Что ты этим хочешь сказать? — испугано произнёс Элбрехт.

— Если ты перемотаешь воспоминание на тот момент, когда Дзинея подходит к артефакту и, следуя моим указанием, перейдёшь на нужный тайм-код, то всё прекрасно увидишь.

Элбрехт скептически помахал головой, но выполнил просьбу мусорщика. Когда Чуви весело и жадно крикнул «Стоп!», профессор остановил запись и тут же обомлел. Не менее удивился и Инпут. Его лицо озарилось мрачным пониманием и лёгким шоком:

— Быть того не может! Она?

— О, быть может! — Чуви озарился подростковой весёлостью и растянулся в особо хищной улыбке. — А я всё думал, где ты пропала, любовь моя!

Дэвид посмотрел на Чуви, испытывая приступ отвращения. От таких сильных эмоций у него даже сузились глаза и искривился рот, но другие восприняли слова Чуви иначе.

— Погоди, погоди, — с трудом проговорил Элбрехт. — То есть ты хочешь сказать, что эта та