откажет. Охотник отвернулся и процедил:

— Сделаю все, что нужно.

Я кивнула, а затем коротко рассказала друзьям о встрече в храме. Какое-то время все молчали, переваривая новости. А затем Винсент спокойно сказал:

— Это рискованно. Он может сдать тебя наместнику. Ты хорошо знаешь этого человека?

— Тору? Приходилось встречаться. Гото – дружественный род. Они приняли удар эльфийской армии наряду с Ходо и помогали отступать из Мисутонару, когда Ян-Лин едва не стер город с лица земли.

Шоп переспросил:

— Тот самый Ян-Лин?

Я холодно посмотрела на него и ответила:

— Да. Цинтун Ян-Лин.

— Как-то против этих костяных тварей он не выглядел очень сильным, – скептически скал юноша.

— Сам-то не пробовал против них выйти? – саркастично спросила я. – Ян-Лин убил двоих до нашего прихода, несмотря на то, что на нем была метка, которая их призывает. Он силен. А уже рядом со своей стихией... – я вспомнила огромную волну. - ...дьявольски силен.

На лице моего братца все еще отражалось сомнение. Но я не стала его больше ни в чем разубеждать. А Винсент невозмутимо заявил:

— Я пойду с тобой.

Он не спрашивал. По тону, которым были сказаны эти слова, стало понятно, что он принял решение и считает его верным.

— И в качестве кого? – бесстрастно переспросила я.

— В качестве наследника одного из самых богатых и влиятельных герцогов Нуамьенна, – ответил он.

— Думаешь, твое присутствие придаст веса моим словам?— Думаю, оно заставит посланника подумать еще раз, если он захочет сдать нас наместнику.

— После того как он увидит бумаги?

— До этого.

Я усмехнулась:

— Полуэльфийка с темной искрой, которую сопровождают демон и юный герцог с материка? Мы будем очень странной компанией.

— Мы уже очень странная компания, слухи идут и будут идти дальше, – мрачно сказал Стэндиш. – Винсент прав. Его присутствие будет нелишним.

Я пожала плечами, но отговаривать юношу не стала. По лицу его было ясно, что он уже все решил.

Тьен появился, когда мы заканчивали обед. Демон молча опустился на подушку рядом со мной и доложил:

— Отряд вышел за пределы города. Думаю, я смогу найти их следы, если нужно. Но у меня есть предположение, куда они поехали.

— И куда же? - спросила я.

— В Сакуратэншу.

Палочки дрогнули в моей руке. Я аккуратно положила их поперек чашки с рисом и сказала:

— Плохо.

— Мы все равно туда собирались, – напомнил Тьен.

— И теперь обязательно поедем. Я должна узнать, что они сотворили с моим домом. Ючи сказал, что его сожгли, а Размазня Тайджу – что замок теперь его... Сомневаюсь, что Айсабуро интересовали руины. Он известный ценитель роскоши. А если не роскоши, то пользы. Головешки его не заинтересовали бы.

— Я поеду с тобой, – заявил Стэндиш.

— Мы все поедем с тобой, – вторил ему Шон.

— Нет, – отрезала я. – Я не пятилетняя девочка, и даже не восемнадцатилетняя наивная девица. Лить слезы там не собираюсь, как и лезть в неприятности. Если мы все покинем город, это может привлечь ненужное внимание. Кроме того, кто-то должен остаться с Амэей. И приглядеть за посланником Гото. Да и дома наместника лучше бы не спускать глаз. Мы с Тьеном отправимся в Сакуратэншу после заката.

— А если вам понадобится помощь? – спросил охотник.

— Тьен будет на связи с тобой.

Было видно, что Святой недоволен моим решением, но спорить он больше не стал. Я надеялась, что у него хватит ума не ввязываться, и за нами он не последует.

«Я не смогу предупредить тебя, если он пойдет за нами», – мысленно сказал Тьен.

Я рассеянно кивнула. В том, что Стэндиш догадается отдать приказ демону молчать, я не сомневалась. Помнила, как он появился в моей комнате в Лиансине.

После обеда Амэя отправилась к Шону, Ястер – вниз, в общий зал, а я заперлась в комнате вместе со Святым, Винсентом и Тьеном. Я закрыла ставни и вопросительно посмотрела на своих товарищей.

Охотник и Винсент вскинули руки одновременно. Оба создали заклинания, отекающие звуки. Теперь у меня была даже двойная защита от лишних ушей. После Святой сделал мне знак подождать, и начал плести неизвестное мне заклинание. Сложное – наверное, это был восьмой уровень. Ничего подобного я ещё не видела, поэтому наблюдала с интересом. Наконец, он произнёс активационное слово, и под нашими ногами вспыхнул белый свет.

— Что это? – подозрительно спросила я.

— Это заклинание сделает так, чтобы от твоей магии здесь не осталось следов, - снисходительно пояснил Стэндиш.

Было видно, что он очень собой доволен. Я поблагодарила и достала из мешочка окарину. А затем протянула руку Тьену. Святой нахмурился, когда демон в очередной раз отрастил коготь и чиркнул им по моему запястью. Я прикрыла глаза, рассматривая тусклые зеленые линии, и поднесла окарину к губам. Винсент разложил передо мной письма, найденные в доме Ито.

Первый тоскливый звук наполнил комнату, и демон чиркнул кинжалом вдоль предплечья. Темная кровь хлынула ручьем. Зеленые нити подхватили ее и зашевелились, впитывая жизненную силу, которую демон тоже щедро отдавал. Жертва пришлась по вкусу духам. Сегодня окарина не приказывала, а просила. Нити шевелились в такт мелодии, складывая из крови Тьена то, что я просила. Вскоре на полу передо мной лежал еще один набор писем.

Я оборвала мелодию и кивнула Винсенту. Юноша торопливо собрал оригиналы. Святой в это время запаковывал в кожаный мешок копии. Я спрятала окарину и повернулась к Тьену. Кровь с его руки уже не текла. Рана тускло светилась зеленым. Я не сомневалась, что он исцелится. Но мысль о том, что в очередной раз демон ранит себя, чтобы помочь мне, не давала покоя.

— Нам нужно торопиться, – деликатно напомнил Тьен, пряча рану под широкий рукав. – Гото ждет нас.

Стэндиш щелкнул пальцами, снимая защиту. Винсент развеял свое заклинание легким жестом. Я прикрыла глаза и убедилась, что следов некромантии осталось гораздо меньше, чем я ожидала. Святой вручил копии писем демону и ушел в свою комнату. А мы с Винсентом  и Тьеном отправились на встречу с Тору Гото.

Посланник остановился на самом дорогом постоялом дворе в паре улиц от нашего, поэтому дошли мы быстро. Стоило мне заприметить впереди нужную вывеску, как Тьен втолкнул Меня в проход между домами. Винсент нырнул следом. В ответ на мой вопросительный взгляд демон сказал:

— У крыльца