перед нашей свадьбой.

— Ничего себе, — не без удивления протянула я.

— Я тоже думала, что ничего, кроме как махать мечом, он не умеет, — словно по секрету поделилась она. — Но мужчины порой умеют удивлять, внешность обманчива. Иногда за грозной оболочкой льва скрывается послушный и мягкий котёнок.

Я едва ли не поперхнулась чаем, когда услышала последнюю часть её исповеди. Это Лазар-то мягкий котёнок? Или она имела в виду кого-то другого?

— Мама! Мама! — голос Бена выдернул меня из странных мыслей. — Смотри какой меч! Дядя Рик дал подержать!

Я обернулась ко входу, Ребекка подскочила с места.

— Бен Гройс! — от грозного голоса Ребекки даже у меня голова непроизвольно вжалась в плечи. — Немедленно выйди вон! Сколько раз повторять, что с оружием в дом нельзя?

— Ну ма-а-а, — начал клянчить мой знакомец и, заметив меня, радостно воскликнул: — О, Ами! Смотри, как я умею!

Бен принял боевую стойку, обхватил двумя рукам тяжеленный для собственного веса меч и неловко взмахнул. За его спиной мрачной тенью вырос Лазар и ухватил сына за ухо.

— Ай! Дядя Рик разрешил!

— Ну-ка быстро отсюда, — прошипел драконий друг и вытолкнул Бена из столовой.

Следом в дверном проёме нарисовался мой будущий муж. Он натолкнулся на гневный взгляд хозяйки и сразу же изобразил на лице невинность.

— Я же просила, — предостерегающе протянула она и обвела взглядом обоих мужчин.

Аларик сел рядом со мной и набросился на еду.

— Ладно он, — она махнула в сторону мужа рукой, — но ты, Рик!

Лазар ошарашенно округлил глаза, явно не собираясь мириться с такой позицией жены, но был перебит драконом.

— Он же пацан, Ребекка. Не удивительно, что его тянет к оружию, — начал Аларик. — В его возрасте я уже защитил первую ступень…

— Вот родишь себе сына и делай с ним что хочешь! А моему с мечом ещё рано бегать, хватит с меня муженька!

Лазар подавился кашей, но и на этот раз возмущение оставил при себе, я и сама, будь на его месте, не решилась бы спорить с этой рыжеволосой фурией. Сразу видно, кто в этой семье хозяин, а кто мягкий котёнок.

— Я над этим работаю, — покладисто согласился Аларик и скосил на меня взгляд.

В столовой повисла звенящая тишина. Я не сразу уловила смысл его слов, только когда Лазар и Ребекка уставились на меня, вдруг поняла, о каком именно сыне идёт речь. Меня бросило в жар от смущения, щеки припекло так, будто к ним положили раскалённую сковороду.

Вот же гад драконистый! Я тебе устрою сына. Ребекка женщиной была очень чуткой и, быстро уловив, что запахло жареным, сменила тему. Лазар что-то отвечал ей, явно обрадовавшись, что гнев жены сменился на милость.

— Ами? — тихо спросил дракон и выгнул бровь. — Я тоже могу тебя так называть?

— Как пожелаете, — равнодушно ответила я, но жениху мой ответ почему-то не пришёлся по вкусу.

— Я думал, мы уже перешли на «ты», — заметил он.

— Вам показалось.

— Я чем-то тебя обидел? Вчера ты вела себя по-другому.

Я снова вспыхнула, как тонкая лучина. Вчера я действительно вела себя по-другому, но это было до того, как Аларик бросил меня ради другой женщины на виду у всего города.

— Ради другой женщины? — хрипло протянул он, и я вскинулась, поняв, что проговорила всё это вслух. Боги, как стыдно! Удушливая краснота сменилась бледностью. Жених таращился на меня как дракон на новый загон. Сегодня он снова выглядел измождённым, влажные смоляные кудри были зачёсаны назад, сорочка у самого горла была распахнута, и я видела, как сильно бьётся вена на его шее. — Ты что же… ревнуешь?

Он сам не поверил своим словам, облизал пересохшие губы, словно хотел попробовать их на вкус. А я вдруг вспомнила, какими требовательными и настойчивыми они могут быть…

— Я не то имела в виду!

— А что?

Всё! Прекрасный завтрак моментально перестал таковым быть, и я чинно сложила приборы на пустой тарелке.

— Благодарю за завтрак, выпечка выше всяких похвал, — я встала, кивнула хозяйке и двинулась к выходу.

Сердце в груди стучало набатом, пытаясь вырваться наружу. Я приложила руку к виску и выглянула во двор. Свежий, ещё не разгорячённый летним солнцем ветер гонял по саду опавшие лепестки роз.

— Я не был с женщиной, — внезапное появление Аларика заставило меня дёрнуться. Оказывается, всё это время он шёл следом. Только зачем он мне это говорит? Отец точно так же врал в лицо мачехе, когда та слишком сильно расстраивалась из-за его похождений. Думаю, она и сама это прекрасно понимала, но предпочитала делать вид, что верит. Эта игра такая у знатных семей. Все друг другу лгут.

— Вы не обязаны отчитываться, — кивнула я и погладила распустившийся цветок. — Это не моё дело.

— Амелия, — протянул дракон, — посмотри на меня!

Властность в его голосе заставила меня подчиниться.

— Не твоё дело? — рявкнул он, закипая. — Скоро ты будешь моей женой!

Я ответила ему многозначительным взглядом.

— Это что-то меняет? Наш брак — формальность, часть договора, и верность в нём не прописана.

Дракон пошатнулся, породистое лицо налилось яростью, он шагнул ко мне, я отступила…вот теперь мне действительно стало страшно.

— Формальность? То есть ты прямо заявляешь, что собираешься мне изменять? — голос его стал тихим, ровным и от этого ещё более пугающим. Сразу стало понятно, что у этого вопроса есть только один единственно верный ответ. Он плавно двинулся на меня, заставляя пятиться.

— Разве речь идёт обо мне? — выдохнула я, отступая. Зрачки дракона вытянулись, блеснули, словно застывшие в янтарной смоле звезды. Я запнулась о каменный бордюр и, неловко взмахнув руками, пискнула. Аларик поймал меня, дёрнул на себя и навис грозной скалой, подавляя своей аурой.

— Я убью его, — от ледяного тона мужчины у меня зашевелились волосы на затылке.

— Кого? — на всякий случай уточнила.

— Любого, кто покусится на честь моей жены, — отчеканил Аларик. Что же, видимо, у местных к супружеской верности чуть более строгие требования. Я уже хотела было понятливо кивнуть, но дракон поспешил всё испортить: — Если, конечно, она вообще у неё есть.

Я задохнулась от его наглости. Кончики пальцев закололо ледяными иглами, в груди начала разворачиваться буря, сметающая любой страх. Толкнула жениха в грудь, но проще было двинуть гору…

— Хватит уже этих намёков! — взорвалась я. Обида душила! — Я не давала поводов так со мной обращаться!

Он невозмутимо молчал, лишь жадно следил за моим полыхающим лицом.

— Надеюсь, мы друг друга поняли, — он не спрашивал, утверждал. — И ты не станешь делать глупостей.

Вот же упёртый драконище! Я действительно не собиралась ему