Нико вспомнил, что сказал ему Мартино в ту далекую ночь четвертого июля: «Тебе нужно сделать выбор, Нико. Решить, сможешь ли ты дать то, что ей нужно, если нет — уйди прочь».

Но теперь эти слова обрели другой смысл. Раньше ему казалось, что Мартино говорил о том, что ему нужно держаться от Хлои подальше. Но сейчас он понял, что тот говорил о существующем выборе. Может ли он раздвинуть свои границы или останется навсегда замкнутым одиночкой.

В жизни всегда есть выбор.

Он не простит себя, если не попробует и без боя отдаст Хлою другому мужчине, который сможет дать ей то, что ей нужно.

Нико сидел и размышлял очень долго. Единственное, в чем он был уверен, — в том, что брат прав. Либо у него с ней отношения, либо ничего. И никаких других вариантов.

Яркий солнечный свет разбудил Хлою. Она обнаружила, что в постели одна, а из ванной слышны звуки льющейся воды. Нико проснулся раньше. Она откинулась на подушки, вспоминая совершенно идеальный вечер накануне.

Она так весело проводила время, представляя линейку своего парфюма голливудским звездам. Она оправдала ожидания своей матери. И как финал — совершенно незабываемая, страстная ночь с Нико.

Ее хорошее настроение сохранялось, когда она выскользнула из кровати, намереваясь присоединиться к нему в душе. Но тут зазвонил телефон. Это была Мирей.

Хлоя нахмурилась. Мирей никогда не вставала так рано. Возможно, она хотела рассказать о газетных статьях, раструбивших об их успехе. Хлоя взяла телефон с тумбочки и ответила на звонок.

— Сегодня ты ранняя пташка.

— Хлоя, — голос сестры был до жути спокоен, — вам с Нико нужно немедленно встретиться с моей командой в офисе.

Пальцы Хлои стиснули телефон.

— Что случилось?

— Эдди подрался с Камиллой прошлой ночью. Разгорелся скандал. Вмешалась служба безопасности клуба. Кроме того, — голос сестры стал мрачным, — он сказал кое‑что оскорбительное о женщинах, это засняли на видео и выложили в Интернете.

Нет!..

Хлоя была в отчаянии. Вся рекламная кампания «Вивр» была построена на уважении прав женщин.

— Насколько все плохо?

— Плохо, Хлоя. Тебе нужно немедленно приехать.

Она глубоко вдохнула и выдохнула. Паника не поможет.

— Мы будем через тридцать минут.

Нико вышел из ванной и нахмурился.

— Что случилось?

Хлоя убрала волосы с лица. Сделала еще один глубокий вдох, но не могла заговорить. Потому что Нико предупреждал ее об Эдди. Он хотел исключить его из рекламной кампании. А теперь, за неделю до Рождества, разразилась катастрофа.

Нико подошел к ней и приподнял пальцами ее подбородок:

— Что происходит?

— Эдди. Он снова сошел с рельсов прошлой ночью. Подрался с Камиллой. В дело вмешалась охрана. Он также нелестно отозвался о женщинах, и теперь видео с ним в Интернете.

Нико грязно выругался. Хлоя опустила глаза, но он не обратил на нее внимания. Он полностью себя контролировал и был готов действовать.

— Одевайся, — сказал он коротко. — Это звонила Мирей?

— Да. Они ждут нас в офисе.

— Хорошо.

Он сорвал полотенце с бедер и начал одеваться.

Хлоя не могла сдвинуться с места. У нее опустились руки.

— Нико, мне очень жаль. Это моя вина.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Не важно, чья это вина. Мы должны все исправить.

Мирей и команда пиарщиков уже ждали их в офисе. У Мирей, всегда такой жизнерадостной, лицо было пепельного цвета.

— Мне очень жаль. Это было моим решением.

Нико отмахнулся от извинений.

— Это было коллективное решение. Я тоже мог бы его исключить. — Налив чашку кофе, Нико занял место во главе стола. — Каков наш план?

Кара Сиони, босс Мирей, имевшая двадцатилетний опыт разрешения кризисных ситуаций, предложила следующее:

— Во‑первых, мы разрываем контракт с Эдди на основании пункта о безнравственном поведении. Но, — добавила Кара, нахмурившись, — мы должны быть с ним осторожны, он самый влиятельный актер в Голливуде.

— Хорошо, — сказал Нико. — Как мы это осуществим?

— Краткое заявление для прессы. В нем мы сообщим о том, что в компании всегда выступали за защиту прав женщин. Заявление лучше бы сделать сегодня, но это нереально. Юристам нужно решить все формальности. Завтра — крайний срок.

Нико кивнул.

— Как насчет рекламной кампании? Нужно убрать его отовсюду.

Заговорил Джорджио, который выглядел удивительно невозмутимым:

— Рекламу в Интернете мы уберем сразу. С телевидением не получится так быстро. Понадобится сорок восемь часов, чтобы снять рекламу с эфира.

То есть в течение двух дней лицо Эдди и образ компании неразрывно сольются в сознании потребителей. Нико понял, что разорвать контракт с актером — только полдела. Все будет гораздо сложнее.

— Я сам поговорю с руководством канала. Я всем им сам позвоню. Мне нужно снять эту рекламу с эфира, Джорджио. Немедленно.

— В результате образ Эдди не будет ассоциироваться с нашей парфюмерной линейкой, — высказалась Хлоя. — Так и должно быть, потому что вся рекламная кампания «Вивр» построена на расширении прав и возможностей, а так как три наших представителя — женщины, это больше про женщин.

— Да, — сказала Кара. — Именно. С мужским парфюмом могут быть проблемы, но мы защитим три других аромата и сохраним инвестиции, которые мы уже сделали.

На лице Хлои промелькнул ужас. Нико знал, о чем она подумала. Она так много трудилась над мужским ароматом. Но теперь он ассоциировался с Эдди, и она публично заявила, что именно он вдохновил ее на создание этого парфюма.

— Как мы подчеркнем, что наша компания поддерживает права женщин? — спросил он Кару. — Как мы усилим это?

— Нам нужно сделать какой‑то жест. Подчеркнуть обязательства, которые у нас всегда были. Но это должно быть что‑то настоящее. Какой‑то очень сильный ход.

Нико провел рукой по волосам и предложил:

— А что, если заняться благотворительной программой для женщин? Можно попросить Лашанту или Дездемону, чтобы они нас в этом поддержали?

— Отличная идея, — признала Кара, — если они не отвернутся от нас, конечно. Нам нужно поговорить с ними обеими. Подчеркнуть нашу позицию. Убедиться, что они еще с нами.

Хлоя и Мирей переглянулись.

— Да, мы можем это сделать, — сказала Хлоя.

Кара повернулась к Нико:

— Это будет недешево. Мы говорим о миллионах. Готовы ли мы инвестировать в эту программу ежегодно?