Протрезвев, Вертон чуть ли не локти кусал из-за мягких условий, выставленных Тимаре. А жрица хваталась за голову, думая, что она подписалась на какую-то ужасную авантюру. Но они не подавали вида друг другу, чинно завтракая, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

— Кстати, а где наши скакуны? — спросила Тим, надеясь направить их разговор хоть в какое-нибудь русло.

— В конюшнях, — отмахнулся Вертон. — Они в “Вепре” одни из лучших в Тионте. Можете не волноваться.

И снова повисло тягучее молчание, нарушаемое редким звоном столовых приборов о тарелки.

— И всё же, — не выдержав, Тимара вновь завела разговор. Проводить время с мужчиной, с которым не очем поговорить, не входило в ее планы. — Почему “Вепрь?” Тут скорее какие-нибудь джунгли, райский сад или что-то в этом духе.

— А, название ... — торговец довольно улыбнулся, подлил себе вина, бросив довольный взгляд на Тимару, которой алкоголь противопоказан, откинулся на спинку кресла и принялся рассказывать: — Аши родом из саванн. Там трава, куча зверушек, не то что в нашем захолустье, — хохотнул Вертон. — И был у Аши любимец. Бородавочник по кличке Ярость. Более лютой зверюги я не видел. Как они подружились — отдельная загадка, но, перебираясь в только-только строящийся Тарс, Аши забрал с собой кабана, который кучу раз распугал ему посетителей, оттуда и пошло название. Ярость сдох лет восемь как, а название осталось. Этот пройдоха до сих пор скучает по нему.

— Ну да. Мы не всегда выбираем тех, с кем нам хорошо. Иногда рядом с нами те, кто приносит много проблем, — понимающе кивнула Тимара.

— Это вы на меня что ли намекаете? — возмутился Вертон.

— И на вас тоже, — кивнула жрица. — На родственников, на компаньонов и партнёров… Не всё так просто, кин.

— Право слово, Тимара, я совершенно не понимаю, почему вы так меня боитесь, — со вздохом ответил Вертон.

— Я боюсь не вас. А того, что вы разрушите мою жизнь. Она уже оседала прахом. Дважды. Я не готова начинать всё заново в третий раз.

— Не хотите поделиться этой историей? — с интересом спросил торговец, почувствовав, что перед ним мелькнул пушистый хвост тайны. Прямо под самым носом, а потом исчез.

— Боюсь, не в этот раз, дорогой мой кин. Есть тайны, которые лучше уносить с собой в могилу.

— Вы преступница, амматиса? — с прищуром уточнил Вертон.

— Вовсе нет. Просто я не хочу рассказывать неизвестно кому о том, что на душе.

— Я отец вашего ребёнка, — напомнил Вертон.

— Это не делает нас ближе, кин. Вы знаете что-нибудь обо мне? — Тимара грустно усмехнулась, отправляя в рот дольку апельсина. С наслаждением прожевав её, она добавила: — Впрочем, я тоже про вас знаю только то, что вы сказочно богаты и даже стараетесь держаться в рамках закона. Это не так уж и плохо. Вот только… я не хотела вас в отцы ребёнка. Не хотела ввязываться в подобную авантюру. Если бы мне сказали, чем закончится тот поход, я бы не покидала Тионт.

— Звучит так, словно я ужасное чудовище, которое ест детей на завтрак, и сама встреча со мной — это уже большая неудача.

— Не в этом дело. Вы тот, кто вы есть. Ктарр. Жестокий, хищный… Вы всегда ищите выгоду, забывая о том, что рядом с вами не ожившие статуи, а люди. Люди, у которых есть чувства, желания, мечты… Вы не сможете научить человечности моих детей, — Тим прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего.

К счастью, Вертон был так возмущен этой неожиданной проповедью, что не заметил её замешательства.

— То есть вы хотите сказать, что я плохой человек?

— Я не просто хочу это сказать, кин, я говорю об этом прямым текстом. Что вам нужно было от Катрии? Её знания. И ради этого вы были готовы сделать ей больно. Что вам нужно от меня? Ребёнок. И плевать, что будет дальше со мной.

— Я знаю, что вы лишитесь своего статуса жрицы Эрешты. Но что мешает перейти к другому богу? — пожал плечами Вертон.

— Жрица-перебежчица. Прекрасно, кин. В этом вы весь. Если нельзя продать в этом городе, продадим в другом. С людьми так не работает. Мы ценны не только сами по себе, часто оценивают наши дела. А жрец, предавший своего бога, может предать ещё раз. Это не тот, к кому пойдут за советом. Я не собираюсь вести нищенское существование только из-за того, что вы появились на моём пути, — не удержавшись, Тим ударила кулаком по столу, выражая крайнюю степень своего возмущения.

— А что, если я докажу, что вы ошибаетесь?

— В чём же?

— Во мне, — горделиво ответил Вертон. — Вы ведь сами сказали, что не знаете меня. Может быть, пришла пора познакомиться поближе, раз вы приняли мое предложение о сопровождении.

— Ах вот как?! — вспылила Тимара. — Ну давайте, покажите себя настоящего, кин. Я посмотрю. Я вижу вас насквозь, вы наглый самоуверенный мальчишка, у которого отобрали желанную игрушку. Нет уж, я, конечно, великодушно дам вам шанс, но не стоит надеяться на то, что вы сможете купить меня, как обычно покупаете других людей.

Последняя фраза задела Вертона. Он нахмурился, налил себе ещё вина и отрезал внушительной толщины ломоть ветчины. Самые колючие упрёки те, в которых много правды. Ведь он позволял себе сорить деньгами, покупая не только вещи, слуг и животных, но и друзей. Вот тот же Артио. Разве был он с ним искренен и честен? Сложный вопрос. Не факт, далеко не факт. Хотя мальчишка талантливый. Он был бы хорошим сыном. Но у Вертона будет кровный наследник и никак иначе!

Почему-то сознание отчаянно цеплялось за образ Артио, словно в нём был какой-то подвох, но Вертон никак не мог найти, что же не так. Решив отложить эту загадку до лучших времён, он повернулся к жрице.

— Что ж, вы тоже не идеальны. Думаю, самое время вам принять первый подарок. Вы, кажется, хотели новое платье. Примеряйте. Позволил себе заказать в цветах Эрешты. Надеюсь, вы будете довольны, — усмехнулся торговец, кивком головы указывая в сторону свёртка, лежащего на соседнем кресле.

Тимара хмыкнула и нарочито медленно поднялась, поворачиваясь к Вертону полубоком. Ещё вчера вечером, выгнав торговца спать на софу, она заметила блеск в его глазах. Тот самый блеск, который характерен для мужчины, заинтересованном в женщине. И это льстило.

На самом деле, это была единственная причина, по которой Тимара не отвергла предложение Вертона сразу же. Если он так прилип к ней, словно пиявка, значит, нужно его использовать. Да и мужчина Вертон, если так подумать, очень даже видный. Хотелось же ей в первый раз встретиться с ним в других обстоятельствах? Хотелось.

Ну так надо бояться своих желаний… И принимать последствия с гордостью и достоинством.

Жрица поднялась, потянулась и осторожно развернула бумагу, внутри свертка оказалось тёмного оттенка бирюзовое платье с золотой вышивкой. В груди вновь заклокотала ярость. Это цвет амматисы, да, но вот узоры… они лишь для тех, кто уже имеет ребёнка.

— Вы издеваетесь? — с усмешкой спросила Тим, повернувшись к торговццу.