улыбкой. Ритмичное покачивание тела в седле придавало ему особо залихватский вид в этот замечательный день. – Мы им дарим прогресс, а они нам в обмен дают рис, ну и всякие диковинки, вроде старинных селадонов, тигриных шкур и тому подобного. И такой строй установлен сейчас по всему миру. Вспомни хотя бы, как Великобритания, Франция, Германия, Нидерланды и Бельгия разделили между собой Африку и Азию и оттого стали только сильнее. А Соединенные Штаты промышляют на Филиппинах и в южной части Тихого океана. Такой уж у нас сложился миропорядок.

Ито сделал паузу в монологе, но тут, заметив толпу, собирающуюся вдоль бульвара, понесся галопом вперед. Ямада, подстегнув лошадь, последовал за ним.

– Это процессия чосонских куртизанок! – крикнул Ито, предлагая другу встать рядом с ним. Ямада подвел лошадь к коню Ито. Поверх голов скопившихся людей ему открылся вид на шествие изысканно одетых женщин, распевающих песни, декламирующих нараспев и усыпающих окружающих цветами. Ито зашелся таким громким хохотом, что красивый черный жеребец под ним смущенно заходил ходуном.

– Ой, я совсем забыл о женщинах. Рис, тигры и женщины – вот чем славится Чосон, – заметил с усмешкой Ито и присоединился к аплодисментам и веселым возгласам толпы. Вновь повернувшись к Ямаде, Ито проговорил: – Я без ума от этих девушек. В них есть изюминка, которую не найдешь у наших гейш.

– И в чем же их изюминка? – полюбопытствовал Ямада.

– На мой вкус, они более своевольные, чем гейши, которые, подобно воде, нежны и уступчивы. В чосонских куртизанках бушует пламя. Они будут страстно бороться с тобой до самого конца. Однако как раз в преодолении их сопротивления и кроется несказанное удовольствие. Это как расколоть скорлупку грецкого ореха, чтобы полакомиться сердцевинкой. – Ито подмигнул товарищу, сопровождая слова непристойным жестом.

Мимо них проходила рука об руку пара совсем молоденьких воспитанниц, победоносно улыбающихся толпе. Ито не удержался от возгласа:

– Только посмотри на этих малюток. Чудо, правда же? Куртизанки в миниатюре!

Ближе к концу шествия Яшма вдруг ощутила, насколько ее смущают направленные на нее взгляды незнакомцев. Небольшое давление правого локотка Лилии, которое она ощущала на левой руке, обнадежило ее, и она постаралась не дать волнению взять над собой верх. В другой руке Яшма несла корзинку, полную космей и хризантем, которые этим утром они срезали в саду Дани. Время от времени Лилия запускала руку в корзинку и бросала цветы людям. Каждый такой бросок сопровождался россыпью лепестков и громкими криками и аплодисментами толпы.

– Твоя очередь. Это очень весело, – шепнула Лилия, принимая корзинку из рук Яшмы.

– Не думаю, что у меня получится палить цветами так далеко, как у тебя! – не без некоторой паники заметила Яшма. Девочки позволили себе украдкой хихикнуть.

– Не глупи, они почти что невесомые, – пояснила Лилия. – Не думай ни о чем. Ну и не кидайся ими прямо в лицо людям.

Яшма взяла в руку целую охапку цветов и кинула их по правую сторону от себя. Лепестки, несомые легким голубым бризом, задержались на мгновение над землей, а потом рассыпались розовыми, белыми и лиловыми узорами. Толпа зачарованно рукоплескала. Городские улицы, залитые лучами солнца, хруст утоптанного песка под ногами – вся обстановка наполняла ее легкие чем-то помимо воздуха. Яшму охватило то, что ей никогда не казалось возможным: ощущение полной свободы. Ей захотелось чуть ли не взмахнуть крыльями и взлететь. Удержавшись от такой блажи, девочка рассмеялась и беспечно кинула цветок, который, пролетев над землей, угодил прямо в физиономию какому-то мальчишке.

Чонхо наблюдал за шествием куртизанок с напряженным восхищением. Он стоял между Вьюном, Ёнгу и псом. Ёнгу и Чонхо умудрились очень даже сдружиться, как бывает после того, как мальчишки зададут друг другу хорошую трепку. Пес примкнул к их шайке совсем недавно. Как-то в сентябре Ёнгу обнаружил, что эта псина забрела к ним под мост. Животное было совсем грязное и исхудавшее, но все еще демонстрировало огромный запас энергии. Чонхо и Вьюн сначала подумали продать пса мяснику, но их остановил Ёнгу, который, казалось, был очень даже не против повторить обмен любезностями с Чонхо. Наконец, Чонхо сдался и дозволил Ёнгу оставить пса лишь с тем условием, чтобы товарищ кормил животное из своей порции еды. Ёнгу делил скромные трапезы с псом и нежно вылавливал у того из шерсти блох, которые незамедлительно встречали конец меж кончиков пальцев. Пес всегда держался в нескольких шагах от Ёнгу и оказался необычно полезен при обнаружении подходящих для попрошайничества мест скопления людей. В тот день они как раз шатались без дела, когда пес вывел их на бульвар, где проходило шествие, и уселся в первом ряду толпы, словно желая и сам насладиться зрелищем.

Вплоть до того момента Чонхо даже не мог предположить, что женщины могут быть столь прекрасны. Куртизанки будто бы вообще были отдельным родом людей, не имеющим ничего общего со всеми другими женщинами, которых он знал прежде. Шествие столь потрясло его чувства, что у него даже заболело в животе, но отвести глаза у него не получалось. Ближе к концу шеренги женщин он заметил двух девочек своего возраста. Они были примерно одного – ничем не выдающегося – роста и телосложения. Обе девочки были закутаны в одинаковые одежды: длинные халаты оттенка нераскрывшихся зеленых бутонов поверх розовых юбок. По существу, это были самые обычные девочки с весьма заурядными лицами, слишком юные, чтобы можно было оценить их еще только нарождавшуюся красоту. Однако глаза Чонхо вперились сразу в одну из них, словно он всю свою жизнь искал именно ее. У нее было идеально круглое личико, чью форму только подчеркивал ровный пробор по центру головы, сверкающие глаза и щечки с легким румянцем яблочек, едва тронутых свежим осенним воздухом. Больше девочка ничем не выделялась, но ему и этого было более чем достаточно.

Пока он пялился на нее, она выхватила из корзинки цветок космеи и кинула его прямо ему в лицо с сияющей улыбкой. Чонхо принял нежный бутон с ужасающей мыслью о том, что она сознательно подтрунивала над ним, но и с приливом эйфории – от той же мысли. Видя изумление друга, Вьюн и Ёнгу расхохотались и начали его беспощадно дразнить. Чонхо это нисколько не раздражало. В его сердце поселилось нечто чудесное. Что именно – ему еще предстояло узнать.

Глава 7

Побег

1918 год

Юности свойственна беспрекословная вера в то, что жизнь – единая прогрессия последовательно сменяющих друг друга событий. Яшма воспринимала как само собой разумеющееся, что за одним