яркая, как электрическая дуга. Ксек передал её билетеру. - Думаю этого должно хватить, а?

- Я... думаю, - мужчина осмотрел крошечную косточку, должным образом впечатленный. - Не думаю, что я когда-либо видел настоящую кость такого качества. Вы, должно быть, знаете очень компетентного Окостеневшего.

- Я получил её от Санта-Клауса, - сказал Ксек. - И мы с тобой оба знаем, что эта кость стоит больше, чем ты заработаешь за сто лет, работая на этом дерьмовом поезде. Так как насчет того, чтобы пробить нам несколько железнодорожных билетов и топать отсюда.

- Да. Конечно.

Мужчина быстро сунул кость в карман, затем протянул Ксеку четыре билета с дырочками, пробитыми рядом со строкой, гласившей "Срок годности – бесконечность".

- Спасибо, что выбрали наши железнодорожные линии, - сказал старик. - Желаю хорошо провести день в Aду.

- И тебе того же, старый хрен, - сказал Ксек, когда мужчина ушел.

Но Кэсси просто сидела и дрожала. Билетер выглядел совершенно нормально, за исключением одной детали. Когда он протянул билеты Ксеку, Кэсси увидела, что его руки превратились в длинные трехпалые когти.

- Жертва хирургии, - объяснила Ви к явному смятению Кэсси. - Должно быть, его прищемили в отделе трансфигурации. Тератологи[24] Люцифера постоянно экспериментируют на людях. Кожные трансплантаты и имплантаты – некоторые действительно жуткие вещи. В последнее время они принимают людей и делают им переливания крови демонов.

Кэсси, казалось, подавилась этой информацией.

- Но разве это... разве это не убьет их?

- Нет, - заявил Ксек. - Но это чертовски их портит. Помни, человек не может умереть здесь по-настоящему. Только когда духовное тело полностью разрушено, душа переходит к низшему существу.

- Если кому-то отрубают голову, - приводит пример Ви, - голова продолжает жить, думать и говорить, пока ее не съедят паразиты или не подхватит кто-нибудь другой.

Но еще до того, как Кэсси успела сообразить, что это за "кто-то другой", откуда-то из состава донесся внезапный крик. Ее глаза снова округлились.

- Что... что это было?

- Это? Крик, - усмехнулся Ксек.

Крик раздался снова, на этот раз громче. Кэсси заскрежетала зубами от этого звука.

Это был явно крик агонии.

Она встала, заглянула в соседнее купе, затем снова села, дрожа всем телом.

- Боже мой! Там беременная женщина! Она выглядит так, будто вот-вот родит!

Ви украдкой взглянула на неё.

- Да? И что тут такого?

Кэсси не могла поверить своим ушам.

- И что тут такого? И это все, что ты можешь сказать? И что тут такого?

Теперь Ксек взглянул на неё.

- Вау. Это не булочка в духовке – это целая гребаная пекарня. Похоже, она вот-вот лопнет, - затем он просто сел обратно.

- Я вам не верю! - воскликнула Кэсси. - У бедняжки начались схватки! Разве вы не собираетесь ей помочь?

- Ух, как насчет... нет? - oтветил Ксек.

Еще один крик разорвал воздух.

- Ну и черт с ним! - возмутилась Кэсси. - Если ты ей не поможешь, я помогу!

Она вскочила и ворвалась в соседнее купе. Женщина с длинными волосами лежала на полу, раскинув руки, на ее лице застыла печать боли. Кэсси не знала, как ей помочь; она опустилась на колени, взяла женщину за руку и попыталась утешить ее.

- Не волнуйся, все будет хорошо, - выпалила она. - Сделай глубокий вдох. Попробуй толкнуть...

На заднем плане она услышала, как Ви сказала:

- Ксек, она не знает. Иди и приведи ее.

- Когда-нибудь она поймёт, - ответил Ксек. - Это самый лучший способ.

Тиш вошла в купе и похлопала Кэсси по плечу. Она выглядела грустной, жестом приглашая Кэсси вернуться.

- Я не могу просто бросить ее! - настаивала Кэсси.

Тиш быстро нацарапала что-то в блокноте и показала Кэсси. Записка гласила: "Ты ничем не можешь ей помочь".

- Но ей нужна помощь!

Тогда Тиш ушла прочь.

Еще один крик вырвался из горла женщины. Ее тяжелые груди вздрогнули, когда она закричала. Кэсси задрала поношенное платье и увидела, что влагалище уже расширилось.

Показалась головка ребенка.

- Толкай! Толкай! - взмолилась Кэсси.

Потом Кэсси тоже закричала.

Маленькая головка, появившаяся на свет, была не детской – по крайней мере, не человеческой. Она была серой и сплющенной, с шишками на лбу, похожими на предтечи рогов. Когда новорожденный рот открылся, Кэсси увидела, что он полон клыков. Кроваво-красные глаза смотрели прямо на нее.

Затем младенец начал выть.

Собственные крики Кэсси последовали за ней в их купе. Увидеть голову было более чем достаточно, когда все остальное выйдет наружу, она определенно не хотела быть там.

- Это был не ребенок, Кэсси, - сказала ей Ви.

- Люди не могут здесь размножаться; ничто человеческое не может родиться в Aду. То, что ты там увидела, было гибридом.

- Возможно, ее изнасиловала горгулья или городской чертенок.

- У этой твари нет души, - закончил Ксек, как будто это её должно было устроить.

Затем раздался визг, горячая вспышка детской потребности, но вскоре шквалы, казалось, сошли на нет, превратившись в брезгливый влажный щелкающий звук - как у животного, небрежно поедающего что-то.

- Сначала он высосет всю кровь из пуповины, - сообщила Ви, - а потом съест послед.

- А потом, - продолжил Ксек, - он начнет кормиться...

Кэсси рванулась, распахнула окно, и ее вырвало.

Ксек поднял бровь в сторону Ви.

- Похоже, это будет долгая поездка...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЕФИСТОПОЛИС

Глава 7

1.

Отвращение Кэсси переполняло ее, но, даже несмотря на это, она не могла подавить периодические взгляды в окно. Миновав пустоши, она вскоре увидела странные акры сельскохозяйственных угодий, где рабы выращивали вредные культуры, и ранчо, усеянные тем, что могло быть только скотобойнями, обрабатывающими рожденный Aдом скот, который лучше не описывать. Поезд грохотал только по одному мосту – высокому подвесному мосту, перекинутому через реку шириной в милю цвета тьмы.

- Стикс, - сказала ей Ви. - Он окружает город, - и затем Ксек очарованно добавил:

- Все городские стоки, отходы, мусор и нечистоты сливаются в него. Отходы – это наш самый большой ресурс, даже больше, чем сера.

От этих видений у Кэсси перехватило дыхание. Плавсредства самых разных размеров – от каноэ до барж – скользили по поверхности реки, покрытой дымящейся жижей. Рыбаки тащили сети, кишащие отвратительными тварями, которые позже попадут на рынок; крабовые ловушки