вернул меня в суровую реальность, из которой я на время выпала, летая в розовых очках.

Внезапно на глазах возникла слёзная пелена, и я шмыгнула носом.

Лифт уносил меня всё дальше от кабинета бывшего босса, а моя истерика становилась всё сильнее. Чего, спрашивается, глотала слёзы и готова реветь в голос?

«Всё к лучшему! — внушала себе, глубоко вдыхая, дабы успокоиться. — Всё определённо к лучшему! Я избавлюсь от зависимости по фамилии Сысоев! Больше не буду ловить его взгляды на себе и чувствовать трепет в присутствии этого мужчины! Достаточно! Пора перевернуть страницу моей жизни и начать всё с чистого листа!»

От самовнушения стало немного легче, но всё же из лифта я вышла зарёванная. Все встречные сотрудники холдинга смотрели на меня с недоумением.

«Плевать! Смотрите! Можете даже пообсуждать! Всё равно мы больше не встретимся!»

Поймав такси, я направилась домой.

Не доезжая, попросила водители высадить меня возле аптеки, что, собственно, он и сделал.

Мне необходимо было проверить свою догадку.

В памяти плохо отложилось, как я покупала тест на беременность, как дошла до своего подъезда и поднялась на нужный этаж. Помню, как закрыла за собой дверь, скинула пальто на боковину кресла и, подхватив сумочку, направилась в ванную комнату.

Необходимые манипуляции, проводимые трясущимися руками, мучительные секунды ожидания… Я забывала, как дышать, испытывая чудовищное волнение, от которого голова шла кругом.

С пропускающим удар сердцем, я взяла использованный тест, смотря на небольшое отверстие, в котором виднелось…

— Две полоски… — выдохнула я, чувствуя, как ледяная волна пробежала от макушки и до самых кончиков ног. — Две полоски, — вновь повторила я. — Не… — мой голос дрогнул, — не может этого быть…

Не знала, как ещё держалась и не разрыдалась. Грудь сдавило невидимыми путами, а к горлу снова подступила тошнота.

Зажав рот ладонью, я поспешила к раковине, едва не выворачивая себя наизнанку.

Что теперь делать и как дальше жить?

Этот вопрос не давал покоя, пока я сидела на полу, прижавшись спиной к стене.

Ребёнок Сысоева… Во мне рос его малыш… Нет…

— Это мой малыш! — руки сами по себе коснулись пока ещё плоского живота. — И я никому его не отдам!

Дело не в том, что он был зачат от мужчины, который мне небезразличен, и уж точно не в том, что он баснословно богат. Это маленькая кроха, которую мне подарили небеса, и я даже сейчас готова была за неё перегрызть глотку любому.

С заплаканным лицом, на котором отразилась печаль, я горько рассмеялась, принимая свою судьбу с чистым сердцем.

— Ничего, — кивнула своим мыслям. — Я справлюсь! Обязательно справлюсь!

Срок был небольшим, ведь после случившегося в женском туалете ресторана прошло три недели. Так что у меня ещё будет время поработать с Мирзоевым Дмитрием Юрьевичем. Да, с моей стороны подло переводиться к нему в столь интересном положении, ведь вскоре меня ждёт декрет, а ему вновь придётся искать кого-то на моё место, но другого выбора я не видела.

Говорить Максу о беременности… Пока я не была готова к этому. Тем более, что, скорее всего, он задаст вопрос от него ли ребёнок. Поэтому, пусть это и эгоистично с моей стороны, я решила, что буду до последнего скрывать от него эту тайну.

Конечно же я собиралась отправиться к гинекологу, чтобы он подтвердил или опровергнул результат теста… только не в ту клинику, в которой проходила медосмотр. А сейчас…

— Сейчас нужно успокоиться и привести себя в чувства! — прошептала решительное, медленно вставая с пола и обмывая лицо прохладной водой.

Завтра суббота, выходной. Намеченный поход в клинику. А в понедельник у меня начинается новая жизнь с большой буквы Н.

— Буду стараться изо всех сил, — прошептала я своему малышу. — Всё у нас с тобой будет хорошо. Ты главное расти здоровым.

32. Чей это ребёнок?

Дмитрий

Когда Михаил Сергеевич сказал, что Лера приняла предложение о работе, я разве что на потолок от радости не запрыгнул. Тем не менее, эмоции сдержал, но внутри всё ликовало. С этой девушкой нельзя было действовать наскоком. Я видел, как она была напугана и смущена моим вниманием с платьем, а после и на корпоративе, на который пришла в моём подарке, чему я только ещё больше порадовался.

Впервые за долгие годы мне хотелось делать приятности ещё кому-то, помимо маленькой крестницы. Кстати, как там они с её матерью? После похорон отца, я только отправлял подарки, деньги Юля не берёт — гордая, но сам так и не нашёл времени заехать. Наверняка, снежинка уже соскучилась по большому дяде Ди.

Но все мои мысли были сейчас о будущей помощнице. Савельев, как я и ожидал, сделал всё, чтобы Лера задержалась у него как можно дольше. Почему-то я был уверен, что она не сказала генеральному, куда переводится, иначе бы он и вовсе сделал всё, чтобы помешать ей.

Отработка Валерии заняла три недели. Три долгие недели, за которые я был готов прибить Савельева, ведь видел в его глазах мужской интерес к помощнице.

А пока я как юнец по вечерам стирал до мозолей руки, вспоминая приём, на котором повёл себя непрофессионально.

Я не должен был проводить осмотр Леры. Как сейчас помню, когда она вошла в кабинет. Такая растерянная, невинная, хоть и не девственница. И такая отзывчивая, узенькая, чистая девочка.

Хорошо, что она не видела, каким колом у меня стоял на неё, иначе бы вылетела из кабинета ещё быстрее, забыв свои трусики, которые я всё-таки успел заметить и едва не сунул себе в карман, как какой-то грёбаный извращенец.

Кажется, я помешался. Да нет, я определённо поехал на этой девочке. Несмотря на нашу разницу в возрасте, я чувствовал себя подростком, который впервые влюбился.

Эх, отец, жаль ты не дожил совсем немного. Тебе бы Лера понравилась. Она даже чем-то напоминала маму в молодости. Возможно, такими же ясными большими глазами.

Михаил Сергеевич видел, как я нервничаю перед Лериным первым рабочим днём, и по-доброму подшучивал надо мной, особенно когда я порывался выделить водителя, забыв, что они живут в одном подъезде.

И вот этот день настал. Я появлялся в офисе не так часто, всего несколько раз в неделю, в основном подписать документы, но ради сегодняшнего дня разгрёб своё расписание в клинике. С её появлением в офисе даже светлее стало. Нежная, стеснительная птичка. Похудела с нашей последней встречи и это сразу бросилось в глаза. Улыбнулась мне и сразу взгляд отвела.

Ирина — секретарь отца — согласилась выйти на один