Сейчас она отдала бы что угодно, лишь бы оказаться с ними, быть пленительной, одетой, как они, легко отзываться на шутки и улыбки окружающих – а не наблюдать за ними со стороны, с перехватывающей дыхание пристальностью. Эйлиш боялась взглянуть на мисс Мак-Адам и Шейлу Хеффернан – знала, что они могут разделять ее чувства, но сознавала и то, с каким упорством станут обе доказывать, что новоприбывшие разочаровали их до глубины души. И просто не могла заставить себя посмотреть на своих спутниц, боясь увидеть в их лицах нечто от собственного пучеглазого смущения, от ощущения неспособности выглядеть довольной собой.

Музыка изменилась, ирландские мелодии больше не звучали. Аккордеонист, поменяв свой инструмент на саксофон, заиграл медленную тему, по-видимому хорошо знакомую большинству танцующих. Зал был уже полон. Танцующие двигались медленно и казались Эйлиш – в том, как они откликались на музыку, – более изящными, чем те, за кем она привыкла наблюдать дома. Ритмы все замедлялись, и она удивилась, увидев, как близко друг к другу танцуют некоторые, кое-кто из женщин едва ли не обвивался вокруг партнера. Диана и Патти двигались уверенно и умело, Эйлиш заметила, когда они проплывали мимо нее, что Диана закрыла глаза, словно желая сильнее сосредоточиться на музыке, на прикосновениях высокого партнера, на удовольствии, которое доставляла ей эта ночь. Когда же они проплыли, мисс Мак-Адам заявила, что, по ее мнению, пора уходить.

Пересекая зал, чтобы взять свое пальто, Эйлиш жалела, что они не дождались окончания танца, тогда никто, возможно, и не заметил бы их слишком раннего ухода. К дому они шли в молчании, ей никак не удавалось разобраться в своих чувствах. Оркестр играл такие красивые, такие томные мелодии. Пары были одеты, на ее взгляд, так модно и так уместно. Она понимала, что ей подобного никогда не достичь.

– Нашей Диане следовало бы стыдиться, – вдруг сказала мисс Мак-Адам. – Бог весть, когда она теперь вернется домой.

– Она была со своим поклонником? – спросила Эйлиш.

– Кто ее знает, – ответила Шейла Хеффернан. – У нее что ни день новый появляется и еще двое по воскресеньям.

– Он привлекательный, – сказала Эйлиш. – И замечательно танцует.

Никто ей не ответил. Мисс Мак-Адам ускорила шаг, заставив и товарок проделать то же. Эйлиш была довольна своими словами, хоть и понимала, что спутниц они рассердили. Хорошо бы сказать что-то еще более резкое, чтобы они не попросили ее через неделю снова пойти с ними на танцы. Вообще-то она уже решила купить себе что-нибудь, хотя бы новые туфли, тогда ей удастся почувствовать себя более похожей на девушек, которые танцевали сегодня. И подумала на миг, не попросить ли у Дианы и Патти совета насчет одежды и косметики, но рассудила, что это будет слишком. А поскольку по возвращении домой мисс Мак-Адам и Шейла Хеффернан не пожелали ей спокойной ночи, Эйлиш решила, с ними она на танцы больше ни ногой.

В понедельник ее поджидала на работе мисс Фортини. В первый момент, после того как та попросила Эйлиш и еще одну помощницу продавца, мисс Делано, пройти с ней в офис мисс Барточчи, Эйлиш подумала, что в чем-то провинилась. Но в кабинете мисс Барточчи попросила их присесть напротив нее.

– Магазин ожидают большие перемены, – сказала она, – потому что перемены происходят вокруг него. В Бруклин переселяется все больше и больше цветных.

Она обвела всех взглядом, но Эйлиш не смогла понять по нему, считает ли мисс Барточчи это благом для бизнеса или зловещим поворотом событий.

– Мы будем обслуживать цветных женщин как обычных покупательниц. И начнем с нейлоновых чулок. Станем первым на нашей улице магазином, который продает чулки «Красная лиса» по невысоким ценам, а вскоре добавим к ним «Сепию» и «Кофе».

– Это такие расцветки, – пояснила мисс Фортини.

– Цветные женщины предпочитают чулки «Красная лиса», мы ими торгуем, а вы двое должны будете вежливо обходиться с любой, какая зайдет в магазин, покупательницей, неважно, цветной или белой.

– Они обе всегда очень вежливы, – сказала мисс Фортини, – однако я начну присматривать за ними, как только в нашей витрине появится первое объявление.

– Некоторых покупательниц мы можем потерять, – перебила ее мисс Барточчи, – но будем продавать наши товары всем, кто их захочет купить, и по хорошей цене.

– Однако чулки «Красная лиса» будут продаваться отдельно, не вместе со всеми другими, – сказала мисс Фортини. – Во всяком случае, поначалу. И займетесь этим вы, мисс Лейси и мисс Делано, ваша задача – делать вид, что ничего особенного не происходит.

– Объявление появится в витрине нынешним утром, – добавила мисс Барточчи. – Вы будете стоять за прилавком и улыбаться. Договорились?

Эйлиш и ее коллега переглянулись и кивнули.

– Скорее всего, сегодня делать вам будет нечего, – сказала мисс Барточчи, – но мы собираемся разместить в людных местах рекламу, и к концу недели, если нам повезет, у вас минуты свободной не будет.

Мисс Фортини отвела их обратно в торговый зал и оставила у длинного прилавка, на который несколько работников уже выкладывали новенькие упаковки с нейлоновыми чулками почти красного цвета.

– Почему они выбрали нас? – спросила у Эйлиш мисс Делано.

– Должно быть, считают нас достойными этого.

– Вы-то хоть ирландка, вы на других не похожи.

– А вы?

– Я из Бруклина.

– Ну, может быть, оно и к лучшему.

– А может, меня просто легко гонять с места на место. Ох, услышит об этом мой папочка.

Брови у мисс Делано, заметила Эйлиш, были выщипаны идеально. И представила себе, как она часами сидит с пинцетом в руке перед зеркалом.

До самого вечера они простояли за прилавком, тихо переговариваясь, однако никто не подошел к ним, чтобы взглянуть на красные нейлоновые чулки. Только на следующий день Эйлиш увидела двух цветных женщин средних лет – они вошли в магазин, приблизились к мисс Фортини, и та направила их к ней и мисс Делано. Эйлиш поймала себя на том, что неотрывно смотрит на покупательниц, а спохватившись, обвела взглядом магазин и обнаружила, что на них смотрят все. Снова взглянув в их сторону, она отметила, что одеты обе прекрасно – в кремовые шерстяные пальто – и небрежно беседуют, как будто в их появлении здесь нет ничего необычного.

Мисс Делано, краем глаза увидела она, отступила при их приближении на шаг, но Эйлиш, когда женщины принялись перебирать чулки, отыскивая нужные размеры, осталась на месте. Она изучала их накрашенные ногти, лица, готова была улыбнуться, если они посмотрят ей в глаза. Однако они ни разу не оторвали взглядов от чулок и, даже выбрав несколько пар и отдав их Эйлиш, в глаза ей не взглянули. Мисс Фортини наблюдала за ней через весь магазин, пока она складывала стоимости покупок и показывала женщинам сумму Получая деньги, Эйлиш заметила, сколь светлые ладони женщин в сравнении с темной кожей на тыльной стороне рук. Она деловито приняла деньги, положила их в цилиндрик и отправила в кассовый отдел.