– Мы подождем тебя здесь, – сказала Кейси, усаживая малыша на черный лакированный стул посреди кухни.

Гейб медлил. Почему она так встревожена? Боится его? Но здесь малыш, они не одни.

– Я пойду переоденусь, – сказал он.

Кейси молча кивнула, но Гейб заметил, как пальцы ее судорожно впились в край стола. Что происходит, черт возьми?

– Генри, только ничего не трогай! Я не хочу, чтобы ты что-нибудь сломал. – Кейси погрозила малышу пальцем. – Здесь все вещи такие дорогие, не то что у нас.

Она смотрела на малыша своим самым строгим взглядом и говорила самым серьезным голосом. Прямо не дом, а дорогой магазин. Наверняка та ваза в углу стоит несколько тысяч долларов.

Она посмотрела на холодильник и заметила на дверце листок бумаги. При ближайшем рассмотрении она обнаружила «Список качеств, которыми должна обладать идеальная жена». Правда, почти все пункты были вычеркнуты. Остались только два – «привлекательная и умная». Любопытно, но к ней явно отношения не имеет. Она совершенно не соответствует тому, что здесь написано. Тогда зачем он преследует ее?

Сзади раздалось хихиканье – Генри наконец вполне проснулся, сполз со стула и заявил:

– Надо исследовать.

– Нет! – Кейси нахмурилась. – Генри, здесь нельзя исследовать! Вернись на место.

Но малыш бросился бежать.

– Генри, стой! – Она метнулась в гостиную. Генри уже прыгал на софе.

– Немедленно слезай!

– Нет, – ответил мальчик. – Нет, нет, нет!

– Развлекаетесь? – На пороге появился Гейб.

При виде его спокойной улыбки Кейси успокоилась тоже.

И тут Генри, который решил изменить направление прыжков, приземлился не на софу, а на кофейный столик. В комнате раздался громкий треск. Ножки столика подломились, и он рухнул на пол. Мальчик, который свалился на бок уже после того, как стол оказался на полу, завизжал. Кейси замерла от ужаса. Она расширившимися глазами смотрела, как Гейб рванулся к малышу, и думала, сможет ли она справиться с ним, таким большим и сильным, если он захочет сорвать злость на мальчике?

– Генри, с тобой все в порядке? – Подхватив ребенка на руки, Гейб опустился в кресло. Он успокаивал плачущего малыша, бормоча какие-то ласковые слова, а сам быстро ощупывал его тельце и голову.

– П’ости меня, – плакал Генри.

– Все нормально, малыш, не расстраивайся. Скажи мне, голова не болит? Нет? А где болит?

– Тут. – Мальчик тер ушибленную попку.

– Ну, тогда не страшно. – Гейб вытер малышу глаза платком и поцеловал в макушку. Он встал и осторожно посадил мальчика на свое место. Тот сразу свернулся калачиком и принялся тереть заплаканные глаза.

Кейси так и стояла на месте. По щекам ее лились слезы, которых она даже не замечала. Когда Гейб поцеловал мальчика, у нее вырвалось рыдание, и она торопливо зажала рот рукой.

– Кейси? Кейси, что с тобой? – Гейб моментально оказался рядом и обнял ее. – Скажи мне, что случилось? С Генри все нормально. Я как следует осмотрел его, он в порядке.

Его забота и неподдельное беспокойство вызвали новую волну слез и приступ рыданий. Гейб осторожно взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

– Что случилось?

– Он, он сломал твою мебель. – И, всхлипывая, она опять уткнулась ему в грудь. Гейб чувствовал, что рубашка стремительно промокает. Он покрепче прижал Кейси к себе и осторожно гладил ее плечи.

– Да черт с ней. Малыш важнее, а он невредим.

Кейси опять разрыдалась. Чувства, сдерживаемые много лет, вырвались наружу и вызвали такой сильный взрыв эмоций, что она никак не могла прийти в себя. Какое счастье, он совсем не похож на ее отчима!

– Кейси, поговори со мной. – Встревоженный не на шутку, Гейб пытался заглянуть ей в лицо. Девушка замотала головой и принялась вытирать слезы.

– Извини.

– Забудь ты этот чертов стол. Посмотри на меня и скажи, что с тобой происходит.

– Я… не могу. – Губы ее предательски дрожали.

– Ты подумала, что я ударю малыша? Кем же ты меня считаешь? – Голос его дрогнул от гнева. – Ведь я угадал. По твоему лицу было видно, что ты испугалась. Чего ты ждала? Что я накричу на него или ударю?

Он ерошил руками волосы и был столь искренне зол и расстроен, что Кейси не выдержала. Он не заслуживает…

Гнев в его голосе заставил ее задрожать еще сильнее, но она не может его так обидеть, и, собравшись с силами, Кейси выговорила:

– Я не из-за тебя… Из-за отчима.

Ей придется рассказать… Что ж, пусть он знает, с кем связывается. Она никогда никому не рассказывала – только Роне. Но Рона все понимала – ее саму родители выкинули из дому. Они обе были чем-то вроде ненужных вещей, которые футболили туда-сюда. Да, Рона понимала, но поймет ли Гейб, каково бывает, когда ты никому не нужна? Ведь у него в детстве была нормальная семья, его любили…

Гейб обнял ее, словно желая защитить, поцеловал волосы и пробормотал:

– Боже мой, что же он сделал с тобой?

Кейси молчала, чувствуя его дыхание на своей щеке. Так трудно найти слова…

– Мама, где мое одеялко? – донесся голос Генри, и мальчик заворочался в кресле.

– Я… мне надо отвезти его домой. – Она высвободилась из рук Гейба, подхватила малыша. – Мы уже едем домой, зайчик. Будешь спать в своей кроватке.

Избегая смотреть на Гейба, она пошла к двери.

Часто во время особенно шумного дня Кейси мечтала, чтобы вдруг наступила хоть минута тишины. Но молчание, царившее в машине на пути домой, не успокаивало, а терзало душу. Гейб был обижен и сердит, и она не знала, что оттолкнет его больше – правда о ее жизни или молчание. Она любила его. То, что он способен заботиться о чужом ребенке, поразило ее и придало чувству новую глубину. Его поведение значило для нее больше, чем слова или самые романтические подарки. Он такой замечательный. А что она может предложить взамен? Трэвиса с его требованием денег? А вдруг Гейб согласится, что Генри лучше жить со своим биологическим отцом?

Гейб остановил машину и, прежде чем она успела возразить, взял мальчика на руки и пошел с ним к дому. Кейси плелась следом, но на дорожке оба остановились, глядя на открытую дверь.

– Ты заперла дом, когда уходила?

– Кажется, да. – Страх холодом пробрался внутрь. Кто-то был в ее доме? А вдруг он еще там?

– Подержи его. – Гейб передал ей мальчика. – Я пойду проверю. Услышишь шум – уходи. Поняла?

– Да… Гейб, будь осторожен.

Ей казалось, прошла вечность, но вот он вернулся и сказал, что в доме никого нет.