class="p1">Мне нравится.

Его руки тянутся к моей заднице, а затем его большие пальцы широко раздвигают меня. Я чувствую растяжение, и моя киска трепещет, когда его сперма вытекает из меня. Он смотрит на это так, словно это самая сексуальная вещь, которую он когда-либо видел.

Я наблюдаю, как он лижет меня от ануса к киске, собирая сперму во рту. И затем его глаза встречаются с моими, задерживая на них свой пристальный взгляд, когда он выплевывает её обратно в мою киску.

— Блядь, — шепчу я.

— Вот где ей место, — говорит он, погружая палец внутрь меня. — Глубоко внутри этой киски. Моей киски, Изабелла. Я хочу, чтобы ты всегда была наполнена мной. Истекала мной.

— Нико, — хнычу я, мой клитор пульсирует от ещё большего желания. Я закрываю лицо руками, немного смущённая тем, что лежу перед ним обнажённая.

— Боже, как горячо, — признаюсь я ему.

Мне это не должно нравиться. Мне не должно нравиться, когда кто-то заявляет на меня права, берёт надо мной контроль так, как это делает он. Но мне нравится. Я могу лежать и позволять ему делать то, что он хочет. Я могу отказаться от контроля, который должен быть во всём в моей жизни. И это чертовски фантастическое ощущение.

Он снова ползёт вверх по моему телу, и я обхватываю ногами его бёдра.

Убирая мои руки от лица, он заставляет меня посмотреть на него.

— Тебе не удастся спрятаться от меня, mo ollphéist beag. — Его рука проскальзывает между нами, и он снова вводит в меня свой полутвёрдый член. — Теперь ты моя, и я не хочу, чтобы ты стеснялась того, что мы делаем вместе.

— Я не смогла кончить так, как ты хотел. — Говорю я, смущение всё ещё разливается по моему телу.

— Практика ведёт к совершенству, — говорит он, прежде чем поцеловать меня так сильно, что, клянусь, я вижу звёзды. — И я намерен практиковаться с тобой… Много.

Глава 21

ИЗАБЕЛА

Я просыпаюсь в тускло освещённой комнате в пустой постели, и обнаруживаю, что другая сторона кровати совершенно холодная. Я откидываю волосы с лица и сажусь, чтобы осмотреться и сориентироваться. Я в Ирландии, одна, в тайном доме Нико. Его тихое, спокойное место, на будущее, когда он отойдёт от дел.

Из полуоткрытой двери исходит тёплый свет, и я думаю, он вышел покурить или что-то в этом роде. В поисках чего-нибудь, что можно накинуть, я наощупь пытаюсь найти в чемодане, валяющемся рядом с кроватью, что-нибудь из одежды. В комнате теперь невероятный бардак, повсюду разбросана одежда и секс-игрушки. Не то чтобы я возражала разгуливать голышом, но на случай неприятностей я бы предпочла быть прикрытой, пока с кем-то дерусь.

Чёрная шёлковая ночная рубашка? Подойдёт.

Я натягиваю её на себя и тихонько пробираюсь в гостиную. Он сидит на диване, играя с чем-то, похожим на тату-машинку. На нём только боксеры, и я замираю на несколько секунд, чтобы оценить открывающийся вид. Он так чертовски великолепен, что кажется, будто его тело изваяли из татуированного мрамора. В камине пылает огонь, и тепло притягивает меня в уютную комнату.

— Извини, если я тебя разбудил, — бормочет он, не поднимая головы. Он убирает тату-машинку.

— Всё в порядке, — говорю я, садясь рядом с ним. — Ты всегда таскаешь с собой машинку?

Он смеётся и смотрит на меня, его взгляд останавливается на том месте, где шелковистая ткань поднимается к верхушкам моих бёдер.

— Да, — отвечает он. — Никогда не знаешь, когда станет скучно.

— Я тебе наскучила? — Спрашиваю, вздёрнув бровь.

— Ты спала, — отвечает Нико, подмигивая мне. Он отпивает что-то, вероятно, бурбон, и возвращается к работе.

— У меня нет татуировок.

— Я заметил, — говорит он, едва удостоив меня взглядом.

Я вздыхаю и придвигаюсь ближе, прижимаясь к его телу и вынуждая обратить на меня внимание.

— Ты можешь сделать первую, — бормочу я ему на ухо, проводя рукой по его обнажённой груди и животу. Пальцами я дразню верхнюю часть его боксеров. — Это будет весело. И уж точно не скучно.

— Ты убиваешь меня, ты знаешь это? — Он поворачивается ко мне и ловит мои губы в поцелуе.

— Пометь меня, — шепчу я ему в губы.

Он стонет, и последние крохи его решимости улетучились от этих двух слов. Я знала, что так будет. Ему нравятся следы, которые он оставляет на моей коже. Он всегда кусает меня, шлёпает и сжимает так сильно, что синяки образуются мгновенно. И меня это заводит не меньше. Мне нравится осознавать, что люди могут видеть, что я занята и официально кому-то принадлежу.

И не просто кому-то.

Нико.

Он сажает меня к себе на колени, и я смеюсь, когда он шлёпает меня по заднице.

— Ты знаешь, как получить то, что хочешь, не так ли, ollphéist beag?

— Думаю, я делаю тебя слабым, Нико, — мурлычу я, приникая ртом к его рту, пока я трусь о его быстро растущий член.

Он притягивает меня ближе, прижимая моё тело к своему, и глубоко целует меня. Мне нравится, когда он теряет над собой контроль, набрасываясь на мой рот, словно не сможет выжить, если не попробует меня на вкус.

— Нет никакой слабости в том, чтобы взять то, что ты хочешь, принцесса. — Он целует меня в подбородок. — Какую ты хочешь?

— Что? — Спрашиваю я, задыхаясь от ощущения его тела напротив моего. Его смех пронизывает меня.

— Татуировку, любимая. — Он прикусывает моё горло. — Какую ты хочешь? — Я хмыкаю и соскальзываю с него.

— Хороший вопрос, — отвечаю я, идя искать удобное кресло, которое можно придвинуть к дивану. Вариантов не так много, поэтому мне приходится остановиться на стуле с маленького обеденного стола на кухне.

— Хочешь, чтобы она что-то значила? — Спрашивает он, наблюдая, как я сажусь напротив него.

Я пожимаю плечами.

— Где ты хочешь её сделать?

Я задумываюсь на мгновение, и до меня доходит. Я точно знаю, чего я хочу и где. Это может быть нашим маленьким секретом с Нико. Что-то, что мы оба видим каждый раз, когда мы вместе, и что-то, что напоминает мне о нём, когда его нет рядом.

Медленно я начинаю подтягивать шёлковую ткань вверх.

Он наблюдает и знает, к чему всё идёт. Выпив остатки напитка, чтобы получить немного смелости, он морщится и хрустит шеей.

— Чёрт возьми, Изабела. Что ты со мной делаешь?

Я улыбаюсь этому милому ирландскому акценту. Мне нравится, как звучит его голос, когда он взволнован.

Я наклоняюсь ближе, кладя руки на его сильные бёдра.

— Я хочу, чтобы ты отметил меня, — говорю я ему,