Кто-то снаружи толкнул дверь, и вошел английский слуга леди Меррил. Она слышала, что де Лент остановился, но продолжала идти, пока не замерла у двери. Прислонившись к стене, она настороженно посмотрела на мужчин.

Де Лент выглядел хладнокровным и чуть насмешливым, как всегда, если бы не легкий беспорядок в его одежде да жестокий блеск в янтарных глазах. Слуга был явно потрясен увиденной сценой. Если он сейчас уйдет и закроет за собой дверь, с ужасом подумала Сара, для нее все будет кончено. Она смотрела на него, умоляя взглядом спасти ее. Мистер де Лент кашлянул, и молодой человек, нервно сглотнув, отвел от нее взгляд.

– П-простите, сэр. – Он старался выиграть время. – Я не знал, что вы здесь.

– А теперь уходи, – ледяным тоном приказал де Лент, в глазах у него было обещание того, что он с ним сделает, если слуга не подчинится.

– Да, сэр, – быстро согласился тот.

– Пожалуйста, нет. – Сара даже не поняла, что это говорит она.

Слуга опять перевел на нее взгляд, но промолчал. Затем все же решился:

– Леди Меррил хочет ее видеть.

Он сказал это медленно и неохотно, но Сара чуть не задохнулась от громадного облегчения, а мистер де Лент помрачнел от его заведомой лжи.

– Я пришлю ее, когда с ней закончу.

Слуга опять сглотнул, видимо, еще больше испугавшись, однако выражение лица у него стало решительным.

– Леди Меррил просила меня привести ее. Леди Меррил хочет ее сейчас.

Сара испугалась, что мистер де Лент бросится на слугу, но потом он пробормотал ругательство и отвернулся.

– Должно быть, ты уже поинтересовалась и его штанами, – процедил он. – Но я не упущу свой шанс. Ты не сможешь вечно разыгрывать со мной скромницу.

С пылающим от унижения лицом Сара выскочила за дверь.

– Благодарю, – сказала она слуге, когда они дошли до портего. – Если я могу что-нибудь сделать для тебя…

– Я не нуждаюсь в ваших одолжениях. Акцент молодого человека вдруг усилился. – Я целых пять лет держался подальше от всяких неприятностей, пока работал наледи Меррил, а теперь мне скоро придется искать новую работу. Но я не нуждаюсь в ваших благодарностях.

Он повернулся и ушел. Сара, открыв рот, смотрела ему вслед, затем бросилась в свою комнату и заперла дверь. Она даже прислонилась к ней, вспомнив медный ключ в руке служанки.

Все кончено. Ее дальнейшая работа у леди Меррил превратится в лицемерие. Она потеряла единственную возможность быть приличной и независимой. Она имела единственную в жизни работу, которой могла гордиться, и сама все погубила за несколько месяцев. Ирландский незаконнорожденный, беспризорный ребенок, она жила среди воров и проституток, но, хуже всего, не имела ни ловкости воров-карманников, ни привычки к серьезному труду. Для каждого ее ценность заключалась в том, что было у нее между ног, и даже эта ценность не столь велика.

Сара долго плакала и к обеду вышла, чувствуя себя, как смятая роза. Она была не готова к встрече с мистером де Лентом, впрочем, как всегда, но выбора не было.

За едой он не спускал с нее глаз и в своей ненавистной манере при каждом удобном случае поддразнивал ее. Как ни странно, обычно такая внимательная, леди Меррил оставалась глухой к его отвратительным словам. Она смеялась над шутками сына, с улыбкой воспринимала его мелкие жестокости. Девушки с гувернанткой всех игнорировали, Сара хранила молчание, когда могла, и кратко отвечала, если нельзя было промолчать.

Когда подали десерт, мистер де Лент сумел поймать взгляд Сары и, улыбаясь, показал на что-то маленькое рядом с его тарелкой. Сначала она даже не поняла, что это, но когда пригляделась, узнала хорошо знакомый ключ. Сознавая, что больше ни секунды не может оставаться в этой комнате, она резко встала из-за стола. Шесть пар глаз тут же уставились на нее.

– Извините. Я плохо себя чувствую, – пробормотала она и, не дожидаясь ответа, выбежала из комнаты.

Только у своей двери она сообразила, что сжимает в руке столовый нож, и сунула его в карман, пока искала ключ. Хотя Сара без промедления заперла дверь комнаты изнутри, она знала, что теперь это уже бесполезно, раз есть второй ключ. Чтобы вернуть себе хладнокровие, она снова открыла дорожный сундук, шкаф и ящики, разостлала на кровати плащ, сложив в него свое имущество. Когда Сара закончила, то увидела, что еще осталось много свободного места и ей будет нелегко завязать плащ. Она внимательно оглядела комнату в поисках чего-нибудь ценного, чтобы доложить туда, успокаивая совесть тем, что не получила зарплату за несколько дней, а такая безделушка может означать разницу между полным желудком и пустым. Даже подарки Мавра не принесут ей в ломбарде слишком много. Взяв лампу и подсвечник, она забросила тюк на плечо. Он был не тяжелым, хотя содержал все, что она имела.

В порте го Сара могла слышать голос де Лента, доносившийся из столовой, и она, затаив дыхание, прокралась к лестнице в сад. Во внутреннем дворике она спрятала тюк за статуей, опять вернулась в палаццо и смело направилась в кухню. Там она с помощью жестов и простых слов попросила дать ей немного продуктов и вышла в ночь.

Когда Сара закинула тюк на плечо, она вдруг осознала всю отчаянность своего положения. Ну и что она собирается теперь делать, потеряв работу, без денег, без жилья, одна в городе, не умея даже говорить на их языке? Есть профессия, в которой не существует языкового барьера, но ее мозг отбросил такую возможность раньше, чем успела оформиться эта мысль. Даже подвергнуться насилию мистера де Лента было бы лучше, чем это. Он мог ухитриться и загнать ее в угол не больше раза или двух, а без ее сопротивления он бы скоро потерял к ней всякий интерес.

Правда, есть друг, который сделает все, чтобы ей помочь. Мэгги пришлет деньги, купит ей обратный билет в Англию, как только услышит новости. Даже билет первого класса. Нет, остатки собственного достоинства не позволяют ей снова обращаться к подруге за помощью, она теперь не нуждается в благотворительности, раз имеет школьное образование и скромный набор приличной одежды. Но все это лишь слабое утешение в жизни, которая ждет ее впереди.

Подавив стон отчаяния, Сара вышла за садовые ворота и наугад двинулась к одному из перекрестков, разрешив своим ногам выбирать дорогу среди извилистых улиц и лабиринта переулков. Сначала она двигалась быстро, затем трусцой, в конце концов перешла на бег, только бы оказаться подальше от мистера де Лента и того, что он ей готовил.

В темноте все перекрестки выглядели одинаковыми. Сара быстро шла, не останавливаясь, ее каблуки громко стучали по булыжникам. Всякий раз, доходя до конца глухой стены или до канала с черной водой, она поворачивала назад и продолжала с той же скоростью двигаться наугад. У Сары не было ни плана, ни мысли, куда она может пойти, она просто уходила от палаццо Боволо и человека, сидящего там в засаде.

Ноги стали уставать, пальцы, и без того давно онемевшие, уже не держали поклажу, и она вынуждена была признать, что не может всю ночь бегать по городу. Остановившись и уронив к ногам свой тюк, Сара увидела, что стоит на темной площади, ее надменно обозревают с полдюжины бродячих венецианских котов, а перед ней – с виду заброшенная церковь, похожая на все другие, стоявшие почти на каждой площади. Как и везде, мраморный фасад запятнан годами небрежения и соленым ветром, когда-то гордые святые теперь печальны и одиноки.