— А когда поймаю, сказал я им, то накажу на основании, предоставленном мне законом, без колебаний.

От тихого, спокойного голоса Северо кровь стыла в жилах. Хоть он и не привел примеров возможного наказания, однако Ана так явно почувствовала угрозу, словно это касалось ее самой.

— Неудивительно, что они вас боятся.

— Либо они, либо мы, сеньора. Они оказывают сопротивление хозяевам при любой возможности. Никто не хочет быть рабом. Они имели несчастье родиться в Африке.

— Вы как будто сочувствуете им, — заметил Рамон.

— Возможно, временами. Но это не мешает мне выполнять свою работу.

В тот день, когда Северо впервые собрался наказать раба, он порекомендовал Ане на следующее утро остаться дома, словно оберегая ее от неприятных впечатлений. Порка происходила в поле, за хозяйственными постройками, поэтому из касоны она ничего не могла бы увидеть при всем желании. Однако вопли несчастного доносились и сюда и, после того как экзекуция окончилась и все остальные невольники вернулись к работе, еще долго звучали у нее в ушах.

— Существует ли другой способ держать их в повиновении? — спросила она Рамона и Иносенте в тот вечер за ужином. — Этот крик был просто невыносим!

— Воспитывать их и учить можно только плетью, — ответил Иносенте. — Рабов необходимо наказывать…

— Кто это был? Что он сделал?

— Хакобо, — сказал Рамон. — Хотел украсть мачете.

— Зачем?

— А ты как думаешь? — поинтересовался Иносенте.

— Собирался сбежать, — объяснил Рамон.

— И неизвестно, что еще он замышлял, — добавил его брат.

— Не пугай ее, Иносенте.

Иносенте погладил руку Аны:

— Северо знает свою работу.

— Да, несомненно, — согласилась Ана, вспоминая, каким невозмутимым тоном говорил Северо о невольниках.

С таким управляющим их не беспокоило, будет ли выполнена работа и как она будет выполнена. Северо Фуэнтес полностью владел ситуацией, и иногда, просматривая сложные финансовые отчеты, Ана досадовала, что Рамой и Иносенте не способны так четко вести дела.

Она быстро это поняла, наблюдая, как братья трудились в Кадисе. Они проводили не слишком-то много времени в конторе «Маритима Аргосо Марин», поэтому имели слабое представление о соотношении расходов и доходов. И теперь близнецы подолгу ломали голову над бухгалтерскими книгами, совершенно не соображая, как подвести баланс.

Мать и монахини в монастыре обучили Ану тонкостям ведения домашнего хозяйства и семейного бюджета. Сперва Рамон и Иносенте пытались оградить ее от повседневных забот, однако признали, что она лучше разбирается в бухгалтерии, и вскоре она вела дела с такой же ловкостью, с какой Северо управлялся с невольниками. Стоило Ане продемонстрировать свою способность решать финансовые вопросы, по крайней мере на бумаге, и близнецы стали обращаться к ней за советом.

— Бессмысленно, — говорила она братьям, — кормить рабов, которые не в состоянии работать.

— И что нам с ними делать?

— Можем увеличить площадь садов и огородов. Дети, слишком маленькие для работы на полях, инвалиды и старики будут сажать растения и ухаживать за ними. Чем больше фруктов и овощей мы вырастим, тем меньше придется покупать у местных фермеров.

— Только на одном этом мы сэкономим несколько сотен песо в год, — признал Иносенте.

— Неплохо бы разводить больше скота и птицы. Можем держать коз, овец и коров, получать молоко и делать сыр. Излишки будем продавать.

— Понадобится еще один надсмотрщик, — заметил Рамон.

— Зачем?

— Оба наших надсмотрщика вместе с Северо целыми днями пропадают в поле. Мы с Рамоном тоже заняты. Кому-то надо обучать рабов и присматривать за ними, — сказал Иносенте.

— Этим займусь я, — заявила Ана. Последовало молчание. — Почему у вас такие удивленные лица?

— Это неприемлемо, — ответил Рамон. — Тебе придется проводить много времени вне дома, распределять работу…

— Давать инструкции, командовать, — продолжил Иносенте.

— А чем я занимаюсь сейчас? Просто рабов будет больше.

— Сейчас ты управляешь невольниками в доме — Флорой, Тео и Мартой. Они знают свое дело. Работники, которые трудятся в поле, не привыкли подчиняться женщине.

— Вы боитесь, я потребую нюхательной соли, если они скажут или сделают что-нибудь неподобающее?

Братья заговорили наперебой, так что Ана едва успевала соображать, кто что сказал:

— Ты и так занята домашним хозяйством и бухгалтерией.

— Именно в таких вещах женщины хорошо разбираются.

— И совершенно неподходящее занятие для тебя — выходить в поле и командовать рабами.

— Что ты станешь делать, если придется наказать одного из невольников?

Об этом Ана не подумала. Будет ли она наказывать стариков, инвалидов и детей, которые окажутся у нее в подчинении? Ей вспомнилось, как Хесуса хлестала по щекам своих слуг, а потом удивлялась, что они бросают работу. «Совершенно напрасно мы освободили рабов в Испании», — жаловалась она, и Ана презирала мать за желание властвовать над другими людьми. Девочкой она радовалась, когда слуги уходили, и жалела, что сама не может сбежать от родителей, непомерно гордившихся своим высоким происхождением. И теперь Ана гадала, не передалась ли гордыня и ей. С чего начиналось любое завоевание? С порабощения туземцев. И всегда действия конкистадоров сопровождались насилием и жестокостью.

Сейчас Ана оказалась в положении, о котором мечтала Хесуса: она получила безграничную власть над людьми. До сих пор никто из невольников не выказывал ей неповиновения, хотя, конечно, они могли бы. Им следовало бы, как считала Ана. Она бы так и поступала, если бы была на их месте. И это все существенно меняло.

— Поскольку они наши рабы, — сказала Ана Рамону и Иносенте, — им придется выполнять мои распоряжения. Я научу их, что надо делать, и если кто-нибудь откажется выполнять свою работу — да, я буду применять наказания. Ведь именно так должен поступать плантатор, верно?

Флора думала, что в Лос-Хемелосе слишком много хозяев. Невольники, прожившие здесь больше года, считали хозяином дона Северо. Раньше он несколько раз наведывался на плантацию, но однажды утром, вскоре после его появления, предыдущий майордомо покинул владения верхом на старом муле, даже не обернувшись на прощание. Дон Северо выстроил рабов во дворе сахарного завода и представил двух либертпос в качестве надсмотрщиков. Потом купил Флору, плотника Хосе с женой Инес и двух их сыновей, привез всех на плантацию и велел работать, поэтому они тоже считали Северо хозяином, И как же все удивились, когда спустя несколько недель дон Северо снова собрал невольников на том же месте и сообщил о приезде владельцев. Затем велел Флоре, Тео и Марте следовать за ним в касону. Марте он приказал отмыть и подготовить кухню на первом этаже, а Флору и Тео послал наверх выкуривать осиные гнезда из-под карниза, сметать паутину, отскребать стены и полы и, наконец, красить стены помещений в зеленый цвет. Хосе вырезал кровать и сколотил несколько скамеек и столов. А еще смастерил полки на кухню, чтобы Марта смогла расставить посуду, которую дама и два господина выслали вперед.