-Мне не нужны оправдания, Тарик. Узнала о твоем скором приезде от твоей мамы, а не от тебя. Тем не менее, жду внятных объяснений при встрече.

Он все-таки шлет ей ответное сообщение, но не сразу. Не ожидал, что фото попадут к женушке? Забавно… Не стоит недооценивать уязвленную стареющую женщину. В этом плане они оба- и Агилас, и Тарик, зря понадеялись на благоразумность Залии. Элисса не сомневалась, что удар придет. Вот и была права. Но ведь этот ход не будет последним. Очевидно, отвергнутая подруга Агиласа предпримет что-то еще. Наверняка сольет фото папарацци. К этому-то Эли себя и готовила. К публичной роли международной рогоноски…

Может быть оно и хорошо, что они с Тариком обменялись этими обвинительными сообщениями. Если кто-то следит за их жизнью так пристально, что даже переписку читает, это добавит большую правдоподобность в их псевдосемью…

-Разве Кабил тебе их не дал?

-Мой муж-ты. Я жду этих объяснений от тебя!

Написала и откинула телефон в сторону. Хорошо хоть, что не разбила его о стену. Внутри все клокотало.

Внезапно в голову пришла другая отчаянная идея. Сами… Она ведь помнила, как отчетливо он рассказывал ей о тайне брата. Он был прекрасно осведомлен о том, что между Тариком и Эли нет никаких отношений. Значит, Тарик его подговорил? Что он мог сказать Сами, чтобы тот согласился играть такую странную партию? Ведь речь шла о своеобразном «карт бланше», который законный муж дал своему брату в отношении законной жены…

Взяла телефон, пролистала книгу. Точно, Сами лично забивал свой номер в ее телефон, когда активно подбивал к ней клинья… Позвонить? Спросить в лоб? А что она теряла от этого, когда вокруг и так все врали? Он так нагло и свободно лез к ней? Она имеет право знать правду!

«Привет. Надо поговорить».

Написала короткое сообщение в мессенджер. Написала и тут же пожалела. Нет, только не нужно вплетать сюда еще и Сами. Достаточно только вспомнить, что учинил с ним Агилас в их последнюю встречу. Это явно ему не понравится… Хотя чего он хотел? Сам темнит и скрытничает, вот она и пытается сама докопаться до правды… Черт возьми, это ведь ее жизнь и репутация!

Накрыла тяжелую голову руками, глубоко и печально вздохнув. Нет, не нужно было ему писать. Удалила сообщение. Благо, что оно еще не отмечено как прочитанное.

Вспомнила про Агиласа и на глазах навернулись слезы. Что с ней происходило? Что за переменчивость в настроении, что за кидание в экстремумы? Элисса чувствовала себя слоном в посудной лавке, крушащим все на своем пути. Вот к чему приводит паника и отчаяние…

Захотелось отпустить тяжелые думы и отвлечься. Ноги сами снова повели её к конюшне. Непринужденная компания веселого и легкого Идриса и прекрасная Асль- вот чего ей сейчас хотелось…

-Какая ты красавица,- гладила шелковую гриву кобылицы Эли, не скрывая восхищения. Она действительно стоила целого состояния. Мысль о том, что Агилас купил это сокровище для нее, конечно, грела сердце. Его кольцо было на ее пальце- она любовалась на изумительный блеск чистейшего камня в лучах солнца и чувствовала внутреннюю женскую удовлетворенность, даже гордость. Пусть хитрецы бесконечно долго твердят о том, что любовь женщины должна быть бескорыстной. Дело здесь не в корысти. Агилас был так сказочно богат, что эти подарки не составляли для его кармана больших нагрузок. Вопрос был в отношении. Уникальные вещи для уникального человека. Вот смысл его действий. Он не дарил ширпотреб для богатых в виде браслетов и колец именитых ювелирных домов, не дарил сумки по цене самолетов или платья ведущих кутюрье прямо с показа. Потому что в мире всегда найдется кто-то второй, кто сможет позволить себе то же. Вот в чем была истинная ценность подарков ее мужчины. Элисса вспомнила про обручальное кольцо своей матери и улыбнулась. Женщина, владеющая самыми дорогими ювелирными украшениями в мире, носила на на безымянном пальце в тонкой золотой оправе крохотную жемчужину- жемчужину, выловленную для нее лично мужем. Вот истинное значение эксклюзивности. Вот что объединяло Фахда и Агиласа в их отношении к жизни. Поэтому и Элиссе хотелось удивлять Кабила уникальностью и непредсказуемостью. Как еще можно было удерживать внимание такого человека? Перед глазами все еще был образ отвергнутой Залии… Уверенность и красота женщины- в блеске глаз твоего мужчины, в его жгучем желании и диком интересе. Это чувство- высшее проявление субъективности, ибо в красоте нет объективности. Каждый красив по-своему. Если бы это было не так, то не случалось бы такого, чтобы мнимые эталоны внешней красоты зачастую оставались бы одинокими и несчастными.

-Хочу прокатиться на ней,- обратилась к Идрису.

-Госпожа, Асль еще не объезжена. Она умная кобылица, но юная и своевольная. Её нужно укрощать…

-Это моя кобылица, Идрис, так ведь? Я хочу… сделать подарок господину Бензема. Он ведь не знает, что я в курсе о том, что он мне её купил… Он приведет меня показывать её и удивится, что мы с ней уже верные подружки… Что она признала во мне настоящую хозяйку…

Наверное, именно эта мысль- мысль о том, что он должен увидеть воочию, что она тоже может что-то контролировать и чем-то управлять, что она тоже умеет обуздывать стихию- и толкала её на такой смелый шаг. Элисса была первоклассной наездницей и нисколько не сомневалась в своих умениях, но прогибать и покорять никого ей пока не приходилось. Зато она часто смотрела на то, как это делали отец и брат. Те получали какое-то по-мужски хищническое удовольствие от укрощения строптивого животного. Брат Шериф даже в шутку говорил, что обуздать новую лошадь сродни лишению девственности новой подружки. Отец, конечно, для вида бросал на него строгие взгляды, намекая на неуместность таких сексистких сравнений в компании женщин семейства, но, очевидно, видение сына разделял…

-Я справлюсь,- твердо произнесла она,