от дремучего сна невестку.

— Угу, а смешного чего?

— Да вообщем-то ничего… просто одни готовы из кожи вон вылезти, лишь бы хоть поглядеть на императора, а ты убегаешь.

— И все?

— Ну не злись!

Я помотала головой, сжав губы и пошла на выход из ее комнаты.

— Ты куда сейчас?

— Заберу брошь моей помощницы.

— Кстати, что ты ей дала взамен?

— Она отказалась от всего: и от денег, и от украшений.

Вот только денег я бы смогла ей дать немного..

— Мда. Ну ничего, если нас отпустят погулять по городу — купишь ей такую же брошь. Такие сплошь и рядом продаются!

**

Брошь оказалась на том же месте, где я ее спрятала. Удивительно, что на верхней стороне украшения ни один камушек не выпал. А вот нижняя сторона оторвалась и помялась.

— Дай-ка посмотреть, — Анжелика взяла у меня брошь, — Погоди… если это действительно безделушка, давай оторвём один камушек.

— И что ты с ним хочешь сделать?

— У меня закралось подозрение, что алмазики настоящие… А вот сама брошь из железа, да.

Я чуть прокашлялась и дала добро на вандализм.

Анжелике удалось легко оторвать один маленький-маленький камушек. Мы подошли к окну, девушку посмотрела сквозь него и странно улыбнулась.

— Настоящие, — Пояснила она.

Кажется, мои руки начали трястись.

Я взяла у неё камушек и тоже посмотрела сквозь него: ничего не видно, лишь маленькая точка.

— За сколько, говоришь, она это купила? И где?

— Я не знаю. Скажи, это очень дорого?

— Что ты ей предлагала взамен?

— Серёжки золотые… с изумрудиками.

— Учитывая то, что весь верх этой броши из бриллиантов, то брошь дороже. Хотя, она же из железа… Нет, все равно дороже.

Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Дожила..

— И что мне теперь делать? — Задала риторический вопрос.

— Как что? Самое главное — бриллианты. Они в целости и сохранности. Отдашь ей, а уж железяку она тебе простит, думаю.

Да уж, слава богиням, что брошь я не выбросила.

**

С Анжеликой мы ещё ’гуляли’ по замку не долго. Она рассказала мне немного дворцовых интриг, а я же эгоистично все это время была в своих мыслях.

Стоило мне зайти в комнату, я тут же позвала Машу.

Помощница пришла быстро.

— Маш, присядь. — Попросила я ее. Девушка вопросительно подняла бровь вверх, но меня послушалась. — Вот твоя брошь, — Достала я ювелирное украшение из-за спины и положила девушке в руки. — И брошь оказалась не простой. Маш, ты знала, что весь верх в бриллиантах?

Девушка с замиранием сердца смотрела на украшение. Неужели она знала? — Маша, где ты взял это?

Вдруг, девушка разрыдалась, умоляя не выдавать ее. Да что случилось?

— Не выдам я, не выдам! — Выкрикнула я, после уже пяти минут ее рыданий. — Клянусь же! Рассказывай, что случилось.

— Укра-ала-а! — Прорыдала она, шмыгая носом. — Прис-служив-вала у о-очень плохой барышни-и..

Маша продолжила рыдать, а у меня начала по-тихонько складываться картина в голове: она украла и решила избавить от неё, отдавая брошь мне и тем самым меня крупно подставляя. Теперь понятно, почему она и от моих серёг отказалась! Второй раз богини побоялась?

Я резко вскочила с кровати. Девушка упала мне в ноги и принялась снова умолять извинить ее. Я то считала эту девушку хрупкой, нежной и добросердечной, а она оказалась той ещё… гадюкой! Ведь на балу была вся аристократия. Кто-нибудь бы точно узнал эту крупную, блестящую брошь.

— Чья она? — Спросила чересчур резко.

— Барышни-и-и, в чьём доме я работала!

Злость захватила меня. Я чуть приспустилась и взяла девушку за локоть, поднимая ее с колен.

— Перестань уже захлебываться. — Сказала как можно строже.

— Вы же не сдадите меня?

Ах, да она оказывается раскатывается тут передо мной из-за того, что за себя беспокоиться? А из-за того, что меня бы очень-очень крупно подставила — это ничего?

Ещё спасибо тем невестам, которые брошь растоптали, нужно бы сказать.

— Что за барышня?

— Работала горничной! В доме Головиных!

Черт, да этот Головин — любитель девичьих юбок, с моей помощницы три шкуры спустит, если узнает, что она наделала… впрочем, поделом.

— Забирай эту брошь и уходи. — Сказала как можно холодней и отвернулась.

— Пожалуйста! Оставьте брошь у..

Я глубоко вздохнула. Вот есть же глупые люди на свете.

— Уходи. — Повторила.

Благо, девушка послушалась и покинула мою комнату.

Глава 21

На удивление, спала я сладко и крепко.

Утром Мария рассказала мне расписание на сегодня (стыдливо пряча глаза).

Через пятнадцать минут по расписанию у меня балет. Ну вот какой балет? Я есть хочу, а не скорбно стоять у станка или ещё хуже — помирать от этих прыжков.

Лаура собрала нас всех в холле.

Ой, а что это там? Я засмотрелась на какую-то красную мантию, которая все едет и едет, да не кончается.

Любопытство взяло вверх и я решила на минуточку отойти — посмотреть, что же там.

Оказался… ‘садовник’! А что это он делает в женском крыле? Так ещё и в таком одеянии: Верхнее платье, из которого исходит мантия, одета поверх… наверное тысячи слоем нижней одежды. Я, конечно, гиперболизирую, но… ему там не жарко? Я, конечно, понимаю, что статус мужчины зависит от того, сколько у него слов нижней одежды, но куда столько?

— Стой, стой! — Прикрикнула я, догоняя куда-то быстро идущего мужчину. Он остановился и вопросительно посмотрел на меня, — Куда идёшь?

— Какая разница? — Ответил Макс мне и снова куда-то поспешил. Ага, кажется я знаю, куда он и мне туда же!

— Прячешься? Я с тобой!

Мне приходилось бежать, чтобы поспевать за мужчиной.

— Тебе то от кого?