litbaza книги онлайнРазная литератураИстория Рима (с иллюстрациями) - Сергей Иванович Ковалёв

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 278 279 280 281 282 283 284 285 286 ... 346
Перейти на страницу:
рода утонченность к лицу не мужчинам, а женщинам. Он же, презрев речи старухи, не слушаясь никого другого, желая и сенат и римский народ приучить к виду такой одежды и в свое отсутствие испытать, как они переносят вид этой одежды, сделал свой огромный портрет во весь рост, каким он являлся, выступая и совершая священнодействия, поставив на картине изображение местного бога, которому он совершал жертвоприношение; послав изображение в Рим, он приказал выставить его в самой середине помещения сената, на самом высоком месте, над головой статуи Победы...» (пер. В. С. Дурова). Прибыв в Рим, Элагабал продолжал показывать, что «смысл жизни для него состоял в придумывании все новых и новых наслаждений. Он устилал розами столовые, ложа и портики и гулял по ним. Он не соглашался возлечь на ложе, если оно не было покрыто заячьим мехом или пухом куропаток, который находится у них под крыльями... Он часто ел пятки верблюдов, гребни петухов, языки павлинов и соловьев... В своих столовых с раздвижными потолками он засыпал своих прихлебателей таким количеством фиалок и других цветов, что некоторые, не будучи в силах выбраться наверх, задохнувшись испускали дух... Передают, что он дал в цирке зрелище морского сражения в каналах, наполненных вином... Он носил тунику всю в золоте, носил и пурпурную, носил и персидскую — всю в драгоценных камнях, причем говорил, что он отягощен бременем наслаждения» (Писатели истории Августов, Гелиогабал, XIX—XXIII).

Острота и глубина кризиса, охватившего Римскую империю в III в., доказывается также и тем, что его проявления затрагивали не только отживающие свой век рабовладельческие отношения, но и лишь набирающие силы ростки новых экономических отношений, в том числе колонатские отношения. Имеющиеся в нашем распоряжении сведения о положении колонов анализирует В. С. Сергеев: «Об ухудшении экономического и правового положения колонов свидетельствуют дошедшие до нас петиции колонов императорских сальтусов, относящиеся к концу II и III в., т. е. к началу кризиса. В своих петициях колоны обращаются к высшей инстанции, к «священной особе» императора, с жалобами на злоупотребления властью и именем императора. Одна из такого рода петиций на имя императора Коммода дошла до нас в виде надписи, вырезанной на камне и поставленной в Бурунитанском сальтусе, в Африке... Эта петиция заслуживает внимания, так как она вводит нас во внутренние порядки поместий и знакомит с положением колонов и рабов. В своей петиции колоны названного сальтуса жалуются на обиды и угнетения со стороны кондуктора Аллия Максима. Кондуктор, заявляют колоны, вызвал в поместье солдат ближайшего гарнизона, схватил и мучил некотрых подчиненных ему колонов, в том числе и римских граждан, других наказал розгами, третьих бросил в тюрьму. Несправедливость подобного поступка и злоупотребления властью само собою очевидны. Очевидно также и нарушение «поместного устава», вырезанного на медной доске, выставленной на видном месте, и подтвержденного уполномоченным самого императора (прокуратором). В конце петиции колоны указывают, что, сознавая свое бессилие, они обращаются со всепокорнейшей просьбой к самой высшей инстанции — римскому императору, прося его защитить их от произвола и насилия главного арендатора и его слуг. «Помоги нам, маленьким людям! Мы, ничтожные деревенские людишки, тяжелым трудом своих рук поддерживающие свое существование, не можем сравняться у твоих прокураторов с влиятельнейшим, безмерно щедрым кондуктором... Сжалься и своим священным рескриптом удостой предписать, чтобы мы давали не больше, чем должны согласно «закону Адриана» и письменным распоряжениям твоих прокураторов, чтобы благодаря твоему величеству мы, твои колоны, рожденные в твоих сальтусах, не притеснялись кондукторами и их слугами».

В дополнение к петиции африканских колонов можно привести еще другую петицию колонов одного из малоазиатских сальтусов, относящуюся ко времени Филиппа Аравитянина (середина III в.).

«В счастливейшие времена вашего царствования, — так начинается петиция, — добродетельнейший и счастливейший из императоров, когда все наслаждаются миром и спокойствием вследствие прекращения всех зол и притеснений, лишь мы одни терпим несправедливости, совершенно не свойственные нашему времени. Мы, обитатели одного из ваших поместий, святейший государь, целой общиной обращаемся за помощью к вашему величеству. Нас неслыханно угнетают и пьют из нас все соки те, кому, казалось бы, более всего надлежало заботиться о нашей защите. Солдаты, офицеры, влиятельные люди (династы) отрывают нас от работы, реквизируют рабочий скот, совершают беззаконные, недозволенные им вещи. По их вине мы терпим страшные, необычайные обиды и притеснения» (Сергеев В. С. Очерки по истории Древнего Рима. Т. II. М., 1938. С. 626—627).

Александр Север

Александр был провозглашен императором под именем Марка Аврелия Севера Александра. Ему было только тринадцать с половиной лет, и делами руководила сначала Юлия Мэса, а когда через год она умерла — Мамея. Александр являлся полной противоположностью своему двоюродному брату. Он получил прекрасное образование в духе тогдашнего культурного синкретизма с преобладанием стоических и религиозно-философских идей. Бабка и мать усиленно готовили его к будущей роли правителя, и будущий император вырос с сознанием лежащей на нем ответственности. Однако Александр был крайне мягок и слабоволен. До конца своей жизни он не выходил из подчинения Мамеи, властной и суровой женщины, чрезвычайно похожей по характеру на свою мать Юлию Мэсу. Мамея окружала сына мелочным надзором, стараясь предохранить его от всяких дурных влияний.

Падение Элагабала послужило сигналом к реакции в смысле возврата к «исконно римским» началам. Сирийский бог был изгнан из римского пантеона, его храм разрушен, государственные святыни водворены на прежнее место. Но реакция не ограничилась только областью культа. В правление Севера Александра высшие круги римского общества в лице сената сделали попытку ликвидировать военный режим и восстановить свое старое привилегированное положение и непосредственное влияние на государственные дела. Сенат снова занял влиятельное положение. Из его состава был выделен, как и при Августе, особый комитет из 16 человек, с которым молодой император совещался по поводу всех важнейших вопросов и который фактически проводил политику «августейшей матери» Мамеи. Ее же ставленниками были префект претория Домиций Ульпиан, крупнейший законовед своей эпохи, и его помощник Юлий Павел. Гражданские тенденции восторжествовали во всех областях государственной жизни в резком контрасте с военным характером политики первых Северов.

Однако никакого улучшения это не принесло. Тяжелое состояние государственных финансов заставило правительство снизить солдатское жалованье и уменьшить количество высокооплачиваемых центурионских должностей[524]. Эта мера сейчас же вызвала резкое недовольство армии, крайне деморализованной щедротами Каракаллы и Элагабала. Мамею и ее правительство обвиняли в скупости. Начались солдатские волнения. В самом Риме вспыхнули беспорядки. В течение трех дней на улицах города происходили бои между населением и преторианцами, которых ненавидели за распущенность, а

1 ... 278 279 280 281 282 283 284 285 286 ... 346
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?