– Алло?

– Привет! Ты щас где?

– Нигде.

– Хорошо, – голос Игоря звучал возбужденно, – я тут такую хрень про тебя узнал. Не поверишь!

– Колись.

– Не могу, надо встретиться.

– Ты из школки уже свалил?

– Да, у нас все закончилось.

Леху огорчало еще и то, что с появлением младшей сестры Игорь взялся за учебу. Совсем скучный стал.

– Ладно. Через двадцать минут жду на нашей заброшке. – Леха взглянул на экран, чтобы сверить время: – Успеешь?

– Я мигом.

Полчаса спустя они сидели на скользком, покрытом тонкой коркой льда, бетоне второго этажа недостроенного здания, а Игорь все никак не мог перейти к существу вопроса. Он возбужденно размахивал руками и говорил, что теперь в жизни у Лехи все будет зашибись. Страдания кончились. Впереди только счастье и богатство.

– В смысле? – Леха ни черта не понимал, но радость Игоря передалась и ему.

– Слушай, короче. У тебя же братья есть?

– Да, – Леха насторожился, – по документам двое. Николай и Василий вроде. Только я их никогда в жизни не видел.

– Во-о-от. Оказывается, отец вам всем троим оставил перед смертью наследство.

– Какое?!

– Толком не знаю, прочитать не успел. Вроде там бабок немерено.

– Не понял…

– Я тоже не до конца. Но вчера меня в соцотделе просили помочь.

– И че?

– И когда все ушли обедать, – Игорь сморгнул, – я начал папки с делами листать. Свою. Надюшкину. И твою тоже.

– На хрена?!

– Интересно же! Думал, может, фотки там у тебя какие-то есть. Хотел посмотреть.

– Дурачина, – Леха расстроился: у него не было ни одной младенческой фотографии, первая появилась только в школе, лет в семь, – фотки там не хранят.

– Не важно, – Игорь шмыгнул носом и утерся рукавом, – в твоей папке я нашел документ. Толстый такой, зеленый, с водяными знаками. Написано: «Завещание».

– Да ладно?!

– Да-а-а! И вот там черным по зеленому, что отец твой передает троим своим сыновьям наследство. – Игорь перешел на театральный шепот: – В тот самый момент, когда младшему исполнится восемнадцать, он и его братья станут богачами. А до этого ничего, типа тайна.

– Так мне уже в мае будет шестнадцать. – Леха возбужденно заерзал.

– Я помню, – Игорь был непривычно оживлен, – ну, че тут осталось ждать! Два года два месяца, и будешь миллиардер.

– Не гони.

– Мне на хрена это надо? – Игорь сделал вид, что обиделся. – Пойдем ночью сегодня, если не веришь, покажу.

– Кто нас туда пустит?

– Я ключ у них запасной спер. – Игорь, как фокусник, достал из внутреннего кармана куртки свое сокровище.

– Ну, ты дебил! Питалки узнают, убьют.

– Ты, что ли, им скажешь? – Игорь беззаботно подмигнул и принялся болтать ногами, свесив их с обледенелого края. У Лехи от такого бесстрашия закружилась голова.

– Отодвинься давай от края.

– Отвали, – Игорь веселился как ребенок, – вот увидишь, братья твои тебя найдут! И начнется новая жизнь.

Леха почувствовал себя так, словно внезапно оказался в тумане. Не то чтобы сразу поверил в эту историю про наследство. Но ведь обнаружился какой-то важный документ, о котором он сам ничего не знал. Видимо, до восемнадцати лет это должно было храниться в секрете. Лехе питалки говорили, что отца не стало за несколько месяцев до его рождения. Болел он смертельной болезнью или произошел несчастный случай, Лехе не сообщили. И до сих пор понятия не имел, что случилось с матерью, почему она его оставила? Почему братья – когда он родился, им было уже по 16 и 17 лет, тоже не маленькие – не стали его искать? Предатели! Но даже если и так, больше всего на свете он хотел теперь их увидеть…

– И сколько это стоит? – Влад, ошарашенный новой идеей жены, задал самый банальный вопрос.

– Ничего не стоит, – Катя торопилась с ответом, боялась, что он откажется, – нам в «Арифметику добра» надо идти, там Школа приемных родителей специализируется именно на подготовке к общению с подростками. Учеба всего-то два месяца.

– Откуда ты знаешь?

– Выяснила, – Катя была непривычно возбуждена, – я же к ним на собеседование ходила, представляешь? Позвонили и пригласили.

– И какой результат?

– Думаю над концепцией новой программы. – Она счастливо улыбалась.

– Значит, берут?

– Пока неизвестно, – Катя явно была увлечена новой идеей, Влад ее давно такой вдохновленной не видел, – надо будет сначала проект защитить. А еще я с их психологом пообщалась.

– И как?

– Потрясающе, – Катин голос дрожал от волнения, – мне объяснили, что так бывает. Что Юля здесь ни при чем, это моя собственная реакция, какие-то давние травмы, которые надо проработать. Даже предложили серию консультаций.

– Я рад. – Влад улыбнулся.

– И Школу приемных родителей рекомендовали пройти, – Катя сияла, – учеба поможет разобраться со страхами и с тем, что мешает принять чужого ребенка. Да и для работы в фонде это нужно, если меня возьмут.

– Ты иди учись, а я вряд ли сейчас смогу, – Влад виновато улыбнулся, – завалили работой. Да и для гостевого режима нет смысла тратить время.

– Влад, – Катя опустила глаза и почти прошептала: – Юля звонила. Она ждет, что мы приедем за ней в выходные.

– Вот как?

– Да, – она кивнула, – мне кажется, я многое пересмотрела. Благодаря тебе. Ты был абсолютно прав, ребенку нужна поддержка. Думаю, рано или поздно нам придется стать родителями для Юли.

– Катерина, – сказал Влад и отвернулся, – для этого сейчас неудачное время.

– У тебя что-то случилось? – Катя уже не первый день ощущала напряжение Влада, но связывала его только с появлением в их жизни Юли и своей неадекватной реакцией на ребенка после первых же ее выходных в семье. – Какие-то неприятности по работе?

– Да. Но я не готов это обсуждать. – Муж бросил на нее предостерегающий взгляд.

Больше Кате не удалось вытянуть из него ни слова.

В последнее время она все чаще становилась свидетельницей его телефонных разговоров. Из обрывочных и зашифрованных фраз ничего толком нельзя было понять, но Катя чувствовала, что Влада втянули в какое-то серьезное дело. Что-то на просторах Интернета не давало покоя сотрудникам МВД, а сами они разобраться в ситуации не могли и наседали на ее мужа – поскольку он теперь уже официально являлся их консультантом по информационной безопасности. Влад с ней эти вопросы не обсуждал, но Катя знала, что обозначают эти его сцепленные ладони и резкие, даже грубые, отказы от разговоров. Так они и жили много лет назад, когда он не желал выходить из виртуального мира в реальный.