мое. Но твой брат надавил на запрещенные кнопочки — и я сдалась.

— Почему дети не твое? — удивленно спрашивает Роберт. — По-моему, ты будешь отличной матерью. Это мне в тебе и нравится. К сожалению, моему брату тоже.

— Совершенно неважно, какой я буду матерью, — фыркаю я. — Главное, как хорошо я сейчас выполняю свою работу.

— При чем тут работа, Лар? — мягко спрашивает Роберт, переворачивая мой телефон экраном вниз и ловя мою руку, чтобы накрыть ее своей. — Ну не говори, пожалуйста, что ты не понимаешь моих намеков. Ты слишком умна для этого.

Самое время обсудить этот вопрос!

Снова кошусь за окно, замечая, что зажегся свет в кабинете Александра.

Он ищет какие-то документы? Обсуждает что-то с женой? Пошел работать, пока она общается с Диной? Что там вообще происходит?!

У меня нет ни одного подходящего варианта, и я ерзаю на стуле, отчего-то волнуясь все сильнее.

— Я не понимаю намеков, поэтому ты решил сказать прямым текстом, — бормочу я, аккуратно освобождая свою ладонь. — Прости, Роб, я не заинтересована в отношениях.

— В отношениях со мной? — уточняет он чуть жестче и холоднее.

— Вообще в отношениях.

— То есть, моему брату ты тоже откажешь?

— Он мне ничего не предлагает, — теперь моя очередь говорить ледяным тоном.

— Никогда не поверю!

Он так хлопает ладонями по столу, что подпрыгиваю не только я, но и люди за соседними столиками.

Вот уж не думала, что столкнусь на этой работе с подобной проблемой. Пьяный порыв Александра не в счет — там виноват алкоголь. Роберт же совершенно трезв.

Отпиваю глоток чая и смотрю на него своим фирменным убийственным взглядом. Некоторые мои коллеги признавались, что он действует даже лучше, чем грозное «Та-а-а-а-ак» в детстве от воспитательницы в детском саду.

Не на Роберта.

Он встречает мой взгляд своим — глаза в глаза.

Прямо — приглашение к поединку.

Или сексу.

— Послушай, — говорю я спокойно. — Ты можешь просто принять, что ты мне не нравишься? Нет — и все.

— Я был воспитан в традициях, что женщину надо добиваться, — говорит он, не отводя глаз. — Поэтому не могу. Поверь, Лара, твоя жизнь со мной станет намного лучше.

— Меня и сейчас все устраивает.

Я бросаю еще один машинальный взгляд за окно, запоздало понимая, что тем самым проиграла Роберту в гляделки.

Но он смотрит туда же, куда и я — и вскакивает.

— Что такое? — пугаюсь я.

— Светка, — коротко бросает он, выгребая из кармана крупную купюру и оставляя на столе. — Прошла по мосту. Догоняем?

— Нет, я к Дине, — принимаю молниеносное решение.

Пусть, если хочет, ловит свою Светку, меня волнует совсем другое.

Роберт кивает:

— Идем.

Мы почти бегом выходим из ресторана.

В медленно ползущем лифте, с трудом подавляя нервную чесотку, бормочу:

— Надеюсь, там все в порядке…

Но едва мы выходим на этаже, становится ясно — нет, не в порядке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍29

Истошные рыдания Дины слышно на весь этаж. В длинном коридоре они отдаются эхом и разносятся на все пять этажей старого дома. Я срываюсь на бег, но не удерживаю ключи в дрожащих пальцах и вожусь с замком несколько лишних секунд.

Уж я-то знаю, как эта девочка умеет включать сирену, когда ей нужно. Я — и все отделение полиции, куда нам не повезло попасть. Но там мое появление успокаивало Дину.

Сейчас я врываюсь в детскую, откуда кругами по воде расходится истошный визг, но Дина не успокаивается, увидев меня.

Она сидит, забившись в угол, рядом с окончательно доломанным домиком Барби и отчаянно прижимает к себе зайца Ой. Рядом на корточках — Александр, вокруг которого разбросаны все остальные игрушки, опрокинутая чашка с компотом и даже миска с рисовой кашей. Кажется, он пытался успокоить ее всеми доступными ему способами, но не преуспел.

Едва он протягивает к ней руку — Дина взвинчивает визг до ультразвука и начинает лупить по ней зайцем и вжиматься в угол одновременно.

— Твою мать! — говорит за спиной Роберт.

Падаю на колени, наплевав на треск платья и протягиваю руки:

— Диночка! Иди ко мне! Тихо, тихо, маленькая, иди сюда! Все хорошо!

Но она уже не понимает, что происходит. Она не рыдала так даже в компании бомжей на улице, а здесь надрывается до икоты, начиная задыхаться, и маленькое тельце сотрясают судороги.

Роберт подходит ближе, и тут Александр его замечает.

Он смотрит снизу вверх, но почему-то от этого его взгляд даже более властный.

— Уйди, — говорит он. — Просто уйди, Роб. Ты лишний.

Тот отступает, и я уже не смотрю, чем он там занимается.

Я хватаю Дину на руки, невзирая на сопротивление — и она выгибается, словно натянутый лук, как будто у нее столбняк, пытаясь орать еще громче.

— Сделай что-нибудь! — требует Александр.

Зыркаю на него зло. Вот сам бы и сделал, раз такой умный!

— Что?!

— Не знаю! Кто из нас мать?

— Никто! — напоминаю я. — Что она сделала?

— Ничего, — нервно бросает он. — Дине — ничего.

— Мне клещами тянуть из тебя? — злюсь я. — Что случилось?

— Она просто пнула домик и наорала. Я не все видел, я отходил.

— В смысле? Ты ушел, оставив алкоголичку с ребенком? — я уже даже не шиплю, я общаюсь каким-то яростным свистом.

Одновременно пытаюсь укачивать Дину на руках.

Подхватываю ее и тащу на кухню.

Она не очень тяжелая, но спина все равно протестует.

Брызгаю ей в лицо водой из чашки, но рев прекращается только на мгновение — и возобновляется с новой силой. Дина хватает губами воздух, носогубный треугольник синеет, и я пугаюсь.

— Звони в скорую, — швыряю в Александра его телефоном, лежащим на стойке. — Страховка есть? В платную звони, быстрее приедут.

В зареванных глазах Дины полопались сосудики, и выглядит это страшновато.

Я понятия не имею, что с ней может стать от такой неконтролируемой истерики, вспоминаются только бабкины сказки про «нареванную» грыжу. Я так и не прочитала всю мировую литературу по педагогике, которую приволок мне Александр. А стоило бы. Хотя бы ту часть, что про детские болезни. Думала, что успею погуглить, если что.

Но теперь на моих руках содрогается крошечная девочка, а я ничего, совсем ничего не могу с этим сделать!

— Сам довезу! — бросает Александр, забирая Дину у меня из рук и шагая к двери. — Карим еще здесь.

— Я с вами! — подскакиваю я, судорожно разыскивая ключи, которые оказываются на столике в прихожей. Туфли я так и не сняла, так что просто снова накидываю палантин поверх вечернего платья, запираю за нами дверь и торопливо