отрешиться от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, от беззаботности и перестроить каждому свою работу на новый, военный лад. А дальше он призывал организовать всестороннюю помощь Красной армии, обеспечить усиленное пополнение ее рядов, укрепить тыл РККА, производить больше вооружения и боеприпасов, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, бороться с паникерами и трусами, угонять при отходе частей Красной армии весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, ни килограмма хлеба, ни литра горючего. В занятых врагом районах создавать партизанские отряды, конные и пешие диверсионные группы, подрывать мосты и дороги. Вождь призывал к созданию многотысячного народного ополчения, считая, что война с вермахтом будет Отечественной войной.

В конце выступления он объявил о создании Государственного комитета обороны (ГКО) и призвал:

«Все наши силы на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа — на разгром врага! Вперед, за нашу победу!»

А тем временем кровавое колесо войны, запущенное вермахтом, катилось на восток. Танковые группы, ставшие вскоре 1-й, 2-й, 3-й и 4-й танковыми армиями, возглавляемые генерал-полковниками Эвальдом фон Клейстом, Гейнцем Гудерианом, Германом Готом и Эрихом Гепнером, броневыми клиньями врезались в поля сражений, разделяя наши войска и уничтожая их.

Группе армий «Центр» во главе с генерал-фельдмаршалом Федором фон Боком было приказано ударить по войскам Красной армии и взять столицу СССР Москву. Враг стремительно приближался к сердцу России. И только под Смоленском Красной армии в ходе местной стратегической оборонительной операции с 10 июля по 10 сентября удалось задержать врага на два месяца. Неприятель делал ставку на танкового стратега Гудериана, который совместно с генералом Клейстом, соединившись в районе Лохвицы, оказались в тылу Юго-Западного фронта. Судьба его завершилась трагически. 532 тысячи воинов Юго-Западного фронта попали в котел. Фронт был разгромлен, из окружения смогли вырваться только около 20 тысяч человек. В сентябре пал Брянский фронт.

Пока противник расправлялся с частями РККА в украинском и брянском котлах, на фронтах произошло некоторое затишье. Но это было затишье перед бурей. Второй опасный котел готовился под Вязьмой. На помощь группе армий «Центр», нацеленной на Москву, Гитлер приказал скрытно перебросить из-под Ленинграда 2-ю танковую группу генерал-полковника Эриха Гепнера. После этого общий потенциал группы армий «Центр» составил около 1,8 миллиона человек. В очередной, Вяземский котел попало около 600 тысяч советских военнослужащих. Это было страшное побоище — вырвалось из окружения всего не более 85 тысяч красноармейцев. Таким образом, Гудериану открывалась дорога на Москву.

Вызванный из Ленинграда для «тушения пожара» Георгий Жуков позже так описал сложившуюся тогда обстановку: «Фронта на Западном направлении фактически уже не было, образовалась большая брешь, которую нечем было закрыть, так как никаких резервов в руках командования Брянского, Западного и Резервного фронтов не было. Все пути на Москву были, по существу, открыты».

Немец активничал и к октябрю стоял в некоторых местах уже в 30 километрах от столицы, рассматривая золотые купола ее церквей в бинокли с цейсовской оптикой…

А в Москве к этому времени было нервно, неспокойно, запаниковало чиновничество, появилось мародерство, и хаос готовился задушить москвичей мертвой хваткой. Эвакуационный поток заполнил магистрали в восточном направлении. Второй столицей СССР сделали Куйбышев, куда отправилась часть высокого чиновничества во главе с Калининым вместе с семьями. Убыли туда и иностранные представительства. Сталин и Ставка Верховного главнокомандования оставались в Москве и руководили ее обороной. И это несмотря на то, что гитлеровцы коваными сапожищами уже колотили в ее двери. О столице октября 1941 года написаны сотни и тысячи книг и статей. Нет смысла повторяться, лучше очевидцев не напишешь.

Для поднятия боевого духа москвичей и всего народа 7 ноября 1941 года Сталин вынужден был организовать Парад войск Московского гарнизона и выступить на нем с проникновенной речью. Он начал с обращения:

«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентского труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!

От имени советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции…»

Дальше он говорил о временной потере ряда областей и о том, что враг оказался у ворот Ленинграда и Москвы. Он надеялся, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, но жестоко просчитался. Сталин привел исторические параллели:

«Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии — мы ее только начали создавать, — не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу землю. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы».

Затем Сталин вновь обращается к воинам Красной армии:

«На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая».

Потом он буквально выкрикнул:

«Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!

За полный разгром немецких захватчиков!

Смерть немецким оккупантам!

Да здравствуют наша славная Родина, ее свобода и независимость!

Под знаменем Ленина — вперед к победе!»

А дальше продолжалась война…

29 марта 1942 года на территорию Кремля упала последняя бомба. А 15 апреля по указанию кремлевской власти рабочие разобрали маскировку Мавзолея. У его входных дверей снова появился пост № 1. И все же налеты на столицу продолжались до августа 1943-го. Но это не пугало москвичей, которые стали массово возвращаться в столицу и налаживать мирный ритм жизни. К апрелю 1942 года Красная армия отбросила немцев от Москвы на 100–250 километров, а авианалеты уже не несли прежних разрушений. Главными трудностями были голод, холод, дефицит, отсутствие даже жизненно необходимых товаров типа хозяйственного мыла. Для стирки, по воспоминаниям родственницы автора А.Е. Котовой, использовали даже каустическую соду. С голодом боролись разведением огородничества на клумбах, площадках, во дворах, пустырях. Холод побеждали заготовкой дров по Подмосковью. Некоторые умудрялись вырезать даже елки у стадиона