– Любопытно, что они столько всего скрывали, – ответил я. – Вы ведь ничего не знали?

– Не знала. Но это их личные дела.

– А Блик знал, как думаете?

– Это у него надо спрашивать.

– Спрошу. Он вернется на следующей неделе?

– Да, на следующей.

– А откуда вдруг это желание отправиться на поиски своего «я»?

– Ситуация долго назревала. Энтони – патологический трудоголик. Это его первый отпуск за не знаю сколько лет.

– В такой неподходящий момент…

– Вы всегда так делаете? Поливаете людей грязью и смотрите, отмоются или нет? – возмутилась Аниса. – Энтони, если хотите знать, здоровье поправить уехал.

Я остановился и посмотрел на нее.

– У него был сердечный приступ, – пояснила она. – Врачи прописали отдых.

Я вспомнил фотографии Блика в окружении тайских девушек. Тоже врачи прописали?

– А что у Койла с деньгами? – сказал я, меняя тему.

Аниса хохотнула:

– У него их навалом. В год? – продолжила она, упреждая вопрос. – Шестизначная сумма. Очень приличная. Но как вы сами упомянули, смерть в отеле может сказаться на доходах обоих.

Кому это было на руку?

Я отсутствовал почти час, но криминалисты еще не приехали. Мы с Сатти ждали у распахнутых дверей, стараясь сохранять невозмутимость.

Далеко не мирное расставание Наташи Рив и Фредерика Койла и так постоянно всплывало в этом деле. Однако интрижка Фредди и анонимные письма придали ему еще более мрачный поворот. То, что Фредди застали с мужчиной, не было чем-то совсем из ряда вон выходящим, но кое-что проясняло о нем самом. По словам Наташи, он изменился еще до того, как она узнала про его неверность. Значит, теперь он – любитель вечеринок, выпивки и гей. Бездетный мужчина, переживающий кризис среднего возраста, дает волю желаниям, которые подавлял всю жизнь? Не самая плохая жизненная перспектива.

Скрывать эту линию расследования от Сатти становилось все труднее. Мало ли чего хочет Паррс. Мой напарник не дурак. Кто знает, что он выкинет, если проведает обо всем?

Я повернулся к нему:

– Почему криминалистов до сих пор нет?

– Толкач снова объявился, вот и задерживаются.

– Шутишь?

Сатти покачал головой:

– Под мостом на Альбион-стрит нашли утопленника. Сейчас поднимают.

Я вспомнил выбитую дверь и кровь в каморке в Чайнатауне.

Пропавшая девушка.

– Кто утонул? Мужчина? – спросил я.

Сатти пожал плечами.

– Если женщина, то это может быть Черри… – Я многозначительно посмотрел на него.

– Черт. Тогда лучше топай туда, – сухо бросил он.

Я вылез из машины и от души хлопнул дверцей, чтобы не сказать того, за что могут уволить. Идти было минут десять. Возможность лишний раз отдохнуть от Сатти. Толкач был городской легендой. Город пронизывало множество каналов с доками, набережными, шлюзами. Менее чем за десять лет в водах каналов погибла почти сотня молодых людей. Чаще всего тонули с полуночи до шести утра. В прессе муссировалась версия о серийном убийце. А слухи продаются лучше, чем правда. Обширное студенческое сообщество, бурная ночная жизнь, водоемы со свободным доступом. Печальная, но неизбежная статистика.

Место преступления всегда окружает особая аура. Она чувствовалась уже на подходе к каналу. Выли сирены, пульсировали синие огни мигалок. Полицейские в светоотражающих куртках регулировали поток машин на перекрытом мосту. Удостоверение послужило пропуском на мост. Я подошел к краю и заглянул вниз. На берег уже что-то подняли. Потом рядом установили прожекторы, и мощный луч высветил нечто, накрытое черной пленкой.

Размером с тело человека.

Я схватился за кирпичную ограду, чувствуя дрожь в руках. Криминалисты закончили видеосъемку, но сбор образцов с места обнаружения тела обещал быть долгим. На квартиру Черри судмедэксперты приедут не скоро. Однако, если под пленкой она, это уже не важно. Вокруг тела никто не суетился, значит патологоанатом его еще не осмотрел. Мой взгляд скользнул ниже. В ярком свете вода казалась неподвижной и черной.

Я спустился на берег и показал удостоверение ближайшему полицейскому.

– Видели, кто там? – Я кивнул на тело.

– Я и обнаружил, – угрюмо ответил офицер. – Второго за два года.

– Что можете сказать?

– В воде пробыл сравнительно недолго. Тот, которого мы выловили в прошлый раз, был похож на кусок мяса. – Полицейский посмотрел мне за спину и отступил в сторону.

– Эйдан Уэйтс.

С берега к нам спускалась Карен Стромер. В белом комбинезоне судмедэксперта. Она поставила чемоданчик на землю и уставилась на меня.

– Дайте угадаю. Снова раньше всех оказались на месте преступления?..

Полицейский, с которым я разговаривал, куда-то исчез.

– Только что приехал.

– Карманы трупа проверить?

Я промолчал. Стромер шагнула ближе и сказала, понизив голос:

– При виде вас у меня возникает нехорошее предчувствие, детектив-констебль. Вы тут что-то забыли?

– Нет.

– А собираетесь забыть? У вас та еще репутация…

– Нет, просто думаю, нет ли связи с неопознанным трупом из «Палас-отеля».

– С Зубоскалом? Так вы его называете?

Я ничего не сказал.

– Покажите карманы.

– Простите?

– Невыполнимая просьба? – продолжала она. – Хотите присутствовать, выворачивайте карманы. Требования для всех одинаковы. Мне тут подброшенных улик не надо.

Я посмотрел на нее, потом на труп под черной пленкой. Достал из кармана куртки бумажник, удостоверение.

– Остальные тоже, – велела Стромер.

Я сунул руки в карманы брюк, вытащил из одного телефон, в другом нащупал ключи. И кое-что еще. Наверное, выражение моего лица изменилось.

– Не может быть, – сказала Стромер.

Я достал пакетик, который нашел в туалете перед допросом Маркуса Кольера. Наполовину заполненный белым порошком.

Я закрыл глаза.

– Это не то, что…

– Уйдите, – бросила она, обходя меня. – Сейчас же.

– Карен, – обратился я к ее спине.

Несколько присутствующих повернулись ко мне. Наконец Стромер – тоже.

– Я правда по делу. Если там молодая женщина, то ее смерть может быть связана с человеком из отеля.

Стромер зыркнула на меня. Возникло ощущение, что я поставил на карту все, что у меня есть. В наступившей тишине слышалось только гудение прожекторов, лучи которых пересекались над берегом. Наконец Стромер приподняла пленку.