– …ругаюсь и хожу с голыми коленками, – закончила его мысль Лера. – Не поверите, я сегодня первый день такая. А Алексей ваш бабник и наглец. Я не скромная, я нормальная. Небось сказал, что я сплошной ходячий комплекс и синий чулок.

Судя по тому, что Виктор промолчал, так оно и было.

– Ну и ладно. Переживу. А коньяк я не пью. Он невкусный. Чувствую себя дура дурой. Знаете, ужасно не хочется портить вам вечер, но, может, лучше вы отвезете меня домой? Я уже поняла, что зря на эту авантюру согласилась. Я как Юля не смогу все равно. Не умею я так легко к жизни относиться, поэтому весело со мной не будет.

– Я не знаю, как там с Юлей, знать ее не знаю, но мне как-то тоже на первом свидании претит везти девушку на чужую дачу. Может быть, выберем что-нибудь более нейтральное?

– А у нас свидание? – удивилась Лера.

– Да. У нас свидание, – подумав, подтвердил Витя.

– Вообще-то некрасиво так. Они нас ждут.

– Насколько я знаю Алексея, он и без компании не соскучится. Тем более что, как я понял, ваша подруга тоже девушка не скучная. Вы часто так отдыхаете?

Вопрос был откровенно не праздным, и от этой заинтересованности у Леры перехватило дыхание:

– Я вообще ни разу там не была! Я, собственно, и отдыхать-то не умею, работаю все время. А вот отдыхать так, как нормальные люди, я, наверное, и не научусь никогда. Юля говорит, что мозг отключать надо, а я не умею. Он у меня всегда гудит и работает на автопилоте, даже когда я сплю. Как холодильник. Одно могу сказать – на дачу мне уже не хочется.

– А чего хочется, если не на дачу?

Лера помолчала, а потом вдруг сказала:

– Больше всего мне сейчас хочется снять эти дикие сапоги, забраться на диван с чашкой горячего кофе и посмотреть какой-нибудь старый фильм. Но это именно сейчас. А так – мне все время чего-то разного хочется. Я вообще девушка разносторонняя и неординарная.

– Вы очень красивая, – неожиданно буркнул Витя. – Не хочется вас отпускать, но не предлагать же свой диван и растворимый кофе. Да и старых фильмов у меня нет.

– Жаль, – огорчилась Лера, но тут же спохватилась, чтобы новый знакомый ни в коем случае не подумал, что она скорбит о невозможности выпить его кофе и оккупировать его диван. – Старые фильмы иногда приходятся очень даже под настроение.

– Я обязательно куплю, – пообещал Витя. – Из всего перечисленного я могу предложить пока только одно – снимайте сапоги.

Лера посмотрела на его совершенно серьезное, даже бесстрастное лицо и расхохоталась:

– Есть еще вариант. Я голодная.

Она напрашивалась, откровенно и без всякого стеснения. Потому что расстаться с ним было страшнее, чем показаться навязчивой.

«Нет, это, конечно, никакая не любовь, – уговаривала себя Лера, смутно осознавая, что сама сомневается в истинной причине происходящего. – Ничего особенного, просто взаимная симпатия. Именно взаимная, я же чувствую, что он тоже… В общем, хотел бы распрощаться, отвез бы домой».

В ресторане было многолюдно, но уютно. Они ели молча, но в этом молчании было больше смысла, чем в обычном разговоре.

«Вот я и нашла человека, с которым хочется молчать», – изумленно констатировала Лера, доедая десерт и ощущая наползающую ватным одеялом усталость. Больше всего хотелось поехать не к родителям, а к Вите. Черт бы побрал эти условности!

Но соблюсти условности все же пришлось.

– Я позвоню? – Он, казалось, был растерян и не знал, как попрощаться.

– Позвони.

В результате прощание получилось скомканным. Они почему-то пожали друг другу руки, как президенты на встрече в верхах, и вежливо раскланялись.

Уже у лифта Лерочка вспомнила, что так и не дала ему телефон. Обида краской бросилась в лицо – как же он звонить собрался? Или просто так сказал, чтобы отвязаться? Но ноги уже сами понесли ее обратно.

Они столкнулись в дверях.

– Я забыл номер взять! – запыхавшись, выпалил Витя. Никакой романтики, по-деловому, озабоченно и немного раздосадованно: вот, мол, какой растяпа.

Лера продиктовала, молча наблюдая, как он записывает цифры в аккуратный блокнотик.

«А сейчас он меня поцелует». Она стыдливо уставилась под ноги, с трепетом ожидая первого шага. С Игорем все было совсем не так. Так у нее еще никогда и ни с кем не было. Чтобы сердце выпрыгивало, чтобы губы пересыхали и чтобы страх потери был ярче, чем доводы логики. Логика, похоже, вообще махнула на хозяйку рукой и удалилась в глубины разума спать.

Вместо поцелуя Виктор снова потряс Лерочкину руку и легонько подтолкнул ее в сторону подъезда.

Она уже почти ушла, когда Витя окликнул:

– Лера!

«Ну, наконец-то! Давай. Первый шаг, он самый сложный, самый стыдный, самый нелепый. А потом все будет проще…»

– …спасибо за чудесный вечер, – выдохнул кавалер. – Мне очень понравилось!

Он помахал рукой и дополнил свой спич:

– Спокойной ночи!

Замок, как назло, громко щелкнул, и в коридор выглянула удивленная мама. Лера была до краев полна эмоциями и жаждала уединения. Объясняться с родительницей не хотелось. Елена Станиславовна, словно почувствовав это, умиротворенно зевнула и скрылась. Заскрипели пружины. Кашлянул папа. В кухне громко и сосредоточенно тикали старые часы. Все вдруг стало объемным, ярким, словно черно-белая детская раскраска, побывавшая в руках пятилетнего художника. Лерочку распирало от нового, восторженно-светлого чувства, наполнявшего ее пьянящим счастьем.

– Елки-палки. Я, кажется, влюбилась, – она посмотрела на свое отражение, подмигнула и, кружась, как фантик в весеннем ручье, поплыла на кухню.

Спать в такую ночь было категорически невозможно. Во всяком случае, Лере так казалось часов до трех. Она перебирала в памяти всякие мелкие детали встречи, раздувая крохотные цветные обрывки до размеров аэростата, на котором можно улететь дальше, чем позволяет техника дамской безопасности. Мечтать вредно. Рано или поздно мечты начинают казаться реальностью, а кавалер в этой параллельной реальности обрастает латами и перьями, превращаясь не то в средневекового рыцаря, не то в райскую птицу. И вот приходит себе мужичок в гости: в руках букет и бутыль, в голове один насущный вопрос «даст – не даст?», в организме – полная боевая готовность, а хозяйка настроилась на серенаду и желает длительной осады замка. Зачастую эффект столкновения нафантазированного образа с живым прототипом имеет последствия «поцелуя» «КамАЗа» с «Запорожцем» – сплошные жертвы и разрушения: счастье вдребезги, сердце пополам, вечер испорчен, надежды восстановлению не подлежат.

Лера не хотела ничего придумывать, но оно придумывалось само, против ее воли, мешая считать слонов, баранов и прочую живность, призванную ускорить впадение разума в спячку.