вела ужасный образ жизни. Мало ли к чему это могло привести в перспективе… А вдруг она перешла на что-то более серьёзное в своём желании забыться?

— Надо ехать. Не томиться же в неведении, — твёрдо отвечает Егор.

— Мы поедем… вместе?

Он смотрит на меня так, будто я только что чуть не сморозила глупость.

— Ева, мы с тобой одно целое, — Егор тянет мою руку с кольцом на себя и показывает мне сверкающий бриллиант. — Свидетельство нашей любви. Если ты едешь, то и я. Теперь только в одном направлении. Никогда тебя не отпущу от себя, даже не надейся.

Он целует меня в руку, поднимается выше и доходит до губ. Обжигает сладким поцелуем. Да… Вместе. Навсегда.

* * *

— Где она? — с порога налетаю с вопросом на папу.

Я храбрилась как могла. Думала, что смогу встретиться с отцом взглядом и выдержать его. Я ведь уже взрослая. И ещё со мной Егор. Тяжёлая артиллерия.

Но… как только вижу его, тут же скисаю как кефир на солнышке. Папа выходит навстречу нам из гостиной. На меня смотрит с какой-то затаённой горечью, а на Егора так, будто прямо сейчас его пришибёт.

— И тебе «здравствуй», блудная дочь, — кивает отец устало. — А это кто?

Я тут же вспыхиваю. Блудная. И слова режут так, будто он мне пощёчину зарядил со всей силы. Я недовольно морщусь.

— Где мама? — игнорирую выпад в мою сторону.

— Егор Строганов, — представляется мой жених. — Вы меня уже знаете.

— Точно. Тот самый Егор, от которого я пытался уберечь свою дочь. И всё равно не получилось. Сумел обхитрить старика и затащил его дочь в постель. Доволен?

— Папа! — тут же возмущаюсь.

— Мы скоро поженимся, — невозмутимо говорит Егор.

— Даже так?

На лице отца нет удивления. Он вообще выглядит так, будто уже давно знает всё про меня и моего парня.

— Да, папа, я уже выросла и теперь могу сама принимать решения. Но сейчас вообще не время об этом говорить. Скажи где мама.

— Твоя мама сейчас находится в лечебнице. Острая интоксикация организма. Вчера еле откачали, а потом её перевели в стационар. Будем избавлять от зависимости.

— Что? — я задыхаюсь от ужаса.

Значит, я была правда. Это всё проблемы с алкоголем.

— Это ты её такой сделал, — говорю в шоке, а потом не выдерживаю и начинаю кричать: — Она же начала из-за тебя пить! Как можно было на людях со своей любовницей гулять! На виду у мамы!

— Успокойся, — жёстко произносит отец. — Не доросла, чтобы в чужие дела носик свой красивый совать. Думаешь, твой побег благоприятно сказался на её нестабильном состоянии?

— Ненавижу тебя! — выкрикиваю дальше.

Егор обхватывает меня сзади и тянет к себе. Хочет успокоить, но я уже завелась не на шутку. Похоже, что меня прорвало. Груз невысказанных обид летит из меня быстрее, чем я обдумываю слова.

— Ты чуть не испортил мне жизнь, когда не дал шанса быть с любимым человеком! И мамину жизнь ты испоганил! Да ещё замуж меня хотел отдать за гадкого друга! Всё всегда решаешь за других! Думаешь, имеешь право ломать чужие жизни? За что ты меня так не любишь? Ты никогда меня любил! Так и знай, что я теперь тебя тоже не люблю! Я тебя ненавижу!

— Ева, ш-ш-ш… — Егор шепчет мне на ухо и гладит по волосам. — Пожалеешь ведь.

— Ничего не пожалею! Он заслужил! Из-за него мы столько лет провели в разлуке!

Я даже не сразу понимаю, что уже реву. Обхватываю Егора, теряя силы. Всё то время, что кричала, отец даже не шелохнулся. Спокойно наблюдал за моей истерикой.

Сомневаюсь, что он вообще воспринял мои слова всерьёз.

— Увези меня отсюда, пожалуйста, — прошу Егора.

— Конечно.

Мы уходим, а отец так ничего и не говорит.

Гадкое ощущение никак не отпускает.

И никакого облегчения от того, что высказала всё, не наступает.

* * *

— Мама, — я всхлипываю и смотрю на неё.

Выглядит она неважно. В больничном халате. Бледная. Опустошённая. Обнимаю её и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что в стенах этого заведения она проведёт больше месяца. Вот до какой жизни её отец довёл.

Врач сказал, что всё будет хорошо. Но нужно, чтобы мама тоже желала поправиться, чтобы восстановление происходило быстрее. А захочет ли она стремиться к избавлению от своей дурной привычки, когда дома ждёт муж, который её не любит?

Но о разводе сейчас я даже не заикаюсь. Может быть эта мысль сама придёт ей в голову, когда она пойдёт на поправку?

Мы с Егором покидаем стены больницы я тягучим неприятным ощущением. Я немного пребываю в прострации, когда Егор обращается ко мне.

— Куда едем? — спрашивает он.

Я удивлённо вскидываю на него глаза. Он будто думает, что после того, что случилось между нами с отцом сегодня, я вернусь в ту квартиру.

— Если ты не против, я бы пожила немного у тебя, — говорю неловко.

Чувствую отчего-то жуткое смущение.

— Немного? — хмурится Егор и поворачивается ко мне.

— Ну… ты так спросил.

— То, что ты едешь ко мне — не обсуждается. Считай, что ты уже моя жена, от штампа в паспорте нас отделяет одна нелепая бюрократическая хрень. Я просто думал, что ты хочешь что-нибудь прикупить себе. Сразу предупреждаю, у меня чисто холостяцкая берлога, там нет ни цветочных гелей для душа, ни шампуней, ни всяких скрабов и что там ещё должно быть в арсенале девчонок?

— Если бы у тебя в квартире была вся эта фигня, я бы очень сильно расстроилась, покричала, может быть побила тебя, а потом бы всю жизнь тебе припоминала, что ты бабник.

Егор тянет меня к себе и усаживает на колени. Моя спина упирается в руль. Нависаю над ним и гляжу с недовольным видом. Сам виноват, что затронул эту тему! Мерзко, что у него ещё кто-то был помимо меня.

— Мне нравится, как ты меня ревнуешь, — усмехается он.

— Значит, тебе нравится меня задевать, да? — возмущаюсь я.

— Ну давай, накажи меня, детка.

Наклоняюсь и впиваюсь в его губы. Он — мой воздух. Не представляю, как смогу дышать самостоятельно, когда Егор будет занят чем-то, кроме меня. Ведь лето когда-нибудь закончится…

Глава 28. Новая жизнь

Каждый день я начинаю с улыбки. Потому что рядом со мной самый лучший парень на всём белом свете. Я не могу налюбоваться им. Хотя… чаще всего он просыпается первым, а когда я открываю глаза, тут же попадаю на его жаркий взгляд.

Ненасытный. Жадный. Требовательный. Взгляд.

Оторваться друг от