обилия зелени, обзаведясь отважными помощниками – кишечными бактериями. Горгонопсы заняли свое почетное место на олимпе плотоядности.

Все это происходило на планете, где также размножались рептилии и другие четвероногие. Некоторые из членов их групп также эволюционировали в гигантов, как, например, травоядный парейазавр, но многие по-прежнему сохраняли свое первоначальное «ящероподобное» строение тела, которое они делили с синапсидами с первых дней освоения суши. В частности, это относилось к одной группе, архозавроморфам, которые позже сыграют главную роль… но пока они лишь скучная массовка на съемочной площадке пермского периода.

В Шотландии тем морозным ноябрьским днем мы обошли карьер Клашах, изучая недавно отколотый камень, который был сброшен взрывом со скал. Пешеходную дорожку окаймляли солдаты из утесника. Эти плиты, каждая из которых содержит один или несколько пермских следов, поражали, но их нашли более 20 лет назад, когда карьер был наиболее активен. Остались ли еще в скалах Клашаха окаменелые пермские отпечатки или эти слои давно удалены?

В 1990-х годах геолог Кэрол Хопкинс исследовала следы близ Элгина. Ее работа, которая, к сожалению, так и не была опубликована, была последним крупным исследованием здешних следов, пока я не обратила на них свое внимание в 2017 году. Окаменелости и новые следы, найденные Хопкинс и последующими учеными и энтузиастами-любителями, каталогизировали и надежно сохранили в коллекциях музея Элгина, Национального музея Шотландии и нескольких других учреждений в Великобритании и за рубежом.

Но в последние годы про Клашах позабыли. Отпечатки у тропинки засыпаны листвой и покрыты слежавшимся лишайником. Большинство из них больше похожи на последствия геологической катастрофы, чем на биологические следы. Табличка у «амфитеатра», рассказывающая, какие звери когда-то обитали на этом берегу, выглядела так, словно и она здесь со времен пермского периода. Когда я приехала сюда во второй раз, она и вовсе исчезла.

Вовсю пользуясь своими геологическими познаниями, Хопкинс пыталась понять, что камни Клашаха могут рассказать об окружающей среде пермской Шотландии. Это явно была засушливая пустыня с огромными золотистыми дюнами. Но сам факт того, что сохранились отпечатки, означал, что не обходилось и без влаги, которая связывала песчинки вместе. Возможно, ранняя утренняя роса или даже редкие осадки – на некоторых камнях были пятна, которые могли быть отпечатками дождевых капель на иссушенном ландшафте.

Хопкинс заметила, что следы часто оставались на наклонных поверхностях. Это видно по тому, как песок деформировался под ногами животного, оставляя больший ободок на наклонной стороне отпечатка. Согласно некоторым предположениям, следы вели в одном и том же направлении, возможно к источнику воды. В конце пермского периода водоем, называемый Цехштейнским морем, располагался над сегодняшними Северным морем и северной частью материковой Европы. Глядя из песчаникового карьера на залив Мори-Ферт, казалось, что география, подобно естественному отбору, претерпела свою собственную форму конвергенции.

Животные, которые ходили этим путем, были первыми в своем роде. Исследователи оставили в покое черепах и пришли к выводу, что эти следы оставили пермские терапсиды. Предположительно, суровые жаркие недра Пангеи были монокультурой прародителей млекопитающих.

По всему миру находили все больше отпечатков, добавляя красок к общей картине. Изучив аналогичные места в Южной Шотландии и Германии, исследователи предположили, что за ископаемые следы ответственны по меньшей мере пять различных видов животных. К ним относятся терапсиды, но также и другие представители пермской экосистемы – парарептилии, такие как крупные парейазавры и их более мелкие сородичи. Кроме того, часто встречаются норы и следы насекомых – ямочки, оставленные множеством неопознанных ног. Легко представить себе среду обитания, мало чем отличающуюся от современных пустынь, где животные справлялись с сильной дневной жарой, прячась под поверхность и выходя наружу только после захода солнца. Возможно, некоторые из этих отпечатков означают вовсе не поход к водоему, а возвращение в тень после долгой ночной охоты.

Карабкаясь по завалам Клашаха, наша команда надеялась найти свежие отпечатки. Если бы нам действительно повезло, возможно, нам попалось бы что-то еще более впечатляющее. Начиная с викторианского периода в многочисленных карьерах в районе Элгина находили как отпечатки ног, так и кости древних животных пермского и последующего триасового периодов. Большинство этих карьеров давно закрыты и серьезно заросли, съеденные ландшафтом. В 1880-х годах на участке вдоль побережья недалеко от Клашаха обнаружили почти целые скелеты, принадлежащие пермским дицинодонтам и парейазаврам. Их назвали элгинскими «рептилиями» – еще одно прозвище, которое стоит переосмыслить, поскольку, как мы теперь знаем, из этой парочки только парейазавров можно причислить к семейству рептилий.

В Клашахе кости встречаются исключительно редко. Несколько раздробленных фрагментов – вот и все, что тут находили до 1997 года. Изучая карьер, Хопкинс установила хорошие отношения с рабочими карьера. Она попросила их высматривать любые необычные следы, которые обнаружатся во время работ. Но она также попросила их высматривать дыры.

Хотя горная порода и не подходит для сохранения окаменелостей, иногда она может сохранить их очертания. Когда животные умирали на песчаных дюнах пермской Шотландии, песчинки уплотнялись вокруг тела. Но песок пористый и пропускает через себя влагу. Со временем этот процесс может полностью разрушить кость, но если окружающий песчаник достаточно плотный, он остается на месте и сохраняет пустоту там, где раньше была кость. Хопкинс и ее коллеги-палеонтологи надеялись, что такие ископаемые пустоты есть и в Клашахе.

В конце 1990-х годов рабочие карьера наконец нашли то, на что все надеялись. Они раскололи валун, и внутри него оказалось отверстие, похожее на сморщенную рану, 10 сантиметров в поперечнике. Хотя заглянуть внутрь не представлялось возможным, Хопкинс вставила в отверстие кусок припойной проволоки, который ушел примерно на 25 сантиметров в глубину. Это была большая дыра какой-то сложной формы – должно быть, та самая пустота. Валун извлекли из карьера и с помощью компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ) увидели внутри форму полного черепа дицинодонта [58].

Наша команда была в поиске следующего черепа. Иногда можно наткнуться на окаменелость совершенно случайно, но мы отдавали себе отчет в том, что наши шансы стремятся к нулю: потребовалось 200 лет, чтобы найти первую пустоту в Клашахе, случай тут не помощник. Как и ожидалось, черепа мы не нашли, но я заметила несколько новых следов. Отпечатки не больше монетки, со следами от когтей. Местные жители и работники карьера до сих пор находят здесь отпечатки, и раз нам удалось найти что-то всего за несколько часов поисков, в этом месте еще полно сокровищ. Эти ворота в Древнюю Шотландию нужно было защищать. Кто знает, когда следующий призрак пермского периода поднимет свою голову из песков глубокой древности?

Терапсиды были главными новаторами пермского периода. Многочисленные