Под ботанический концерт, от которого дрожали стекла в таверне, я прошла на кухню. Там и обнаружился мой вовсе не гулящий чешуйчатый, терзающий овощи ножом.

- Если так чистить морковь, от нее останется корнеплод размером с карандашик, - попеняла ему, встав рядом. – Рэйчэр, давай поговорим.

- Давай, - шмякнул нож на стол и недобро глянул на меня. – О том, например, почему этот заика за тобой по пятам ходит!

- Он помочь хочет, - пояснила и показала папку с бумагами. – Принес документы, чтобы я могла заполнить бланки и подать заявку на оформление патентов мамы и лицензию на травничество.

- И что же гад так старается, не думала? – дракон столь сильно сжал столешницу, что та жалобно затрещала.

- Твоя ревность не обоснована.

- И это говорит девушка, которая только что отходила меня кнутом! – поддел мужчина.

- Я блюла нравственность нашей семьи! – огрызнулась, покраснев. – Тебе же не пришло в голову мне все честно сообщить о сестре. Пришлось делать выводы самой.

- Алина, я брачный договор подписал, магией! – рыкнул муж, шагнув ко мне. – Обязался хранить тебе верность, несмотря на то, что брак фиктивный. Почему ты решила, что я шляюсь на твои деньги по публичным домам, тем более, таким дорогим? Неужели ты и в самом деле обо мне такого плохого мнения?

- Откуда тебе известно, что там дорого? – с невинным видом уточнила я.

- Ты издеваешься? – рявкнул он, рывком прижав меня к себе. – В каком месте у тебя совесть прячется, нахалка?

- Решил поискать? – не вовремя пошутила, когда его руки заскользили по моему телу – жадно, горячо, соблазняюще.

- Это тебя надо выпороть, а не меня! – хрипло выдохнул, вновь предоставив возможность любоваться драконьими бурлящими очами.

- Только попробуй, - прошептала. – Скалку-воспиталку возьму, пожалеешь!

- А рука у тебя тяжелая, - Рэйчэр ухмыльнулся. – Весьма.

- Болит? – осторожно, кончиками пальцев коснулась багровых полос на лице моего «тигра».

- Пройдет, - отмахнулся. - Тут сильнее болит, - перехватив руку, положил ее на грудь над своим бешено стучащим сердцем. – Ты дразнишь меня, неужели не понимаешь, бессовестная? Я же мужчина. И нравлюсь тебе, чувствую. Но ты соблазняешь, а потом отталкиваешь. Я же не игрушка, Алина, так нельзя.

Промолчала, понимая, что он прав. Все как-то неправильно получается. И вроде готовили все точно следуя рецепту фиктивного брака, но, как ни посмотри, наш союз того и гляди перерастет в настоящий – причем, по обоюдному согласию сторон. А ведь у меня были совсем другие цели.

- Опять закрылась, - печально констатировал Тагерт-Хойт. – Почему не веришь мне? Сама ратуешь за честность, упрекаешь, что не говорил о сестре, но не можешь рассказать правду, что носишь в сердце. Почему? Неужели я не достоин доверия?

- У меня… - отвела взгляд от его глаз, полных укора. – Дел много, Рэйчэр.

- Значит, я для тебя все-таки пустое место, - кивнул с горечью. – Тебе просто нравится дразнить меня, но я тебе не нужен.

Не глядя в мое лицо, он быстрыми шагами покинул кухню.

Глава 32 А поговорить?

- Такой успех, полнейший аншлаг! – трепеща листочками, восторгалась Мэри, которую я принесла в спальню после закрытия таверны и, соответственно, окончания концерта. – Зрителям очень понравилось!

- Это точно, хлопали так, что ладоши болят теперь, наверное, - согласилась, поставив ее на комод рядом с Гербертом.

- Может, нам на гастроли поехать? – размечталась герань.

- Я только за, - отозвалось уже сонное каланхоэ. – Только песенок надо побольше выучить.

- Да, репертуар стоит расширить, несомненно! – листики вдохновленной Мэри вновь затрепетали. – И нам необходимо больше репетировать, ты фальшивишь так, что у меня корешки ноют, словно на перемену погоды!

- Чегой-то? – сон обиженного Герберта мигом улетучился. – Это ты пищишь порой мимо нот, неча на меня напраслину-то возводить!

- Я?! – герань почти подпрыгнула, полная праведного гнева. – Да как… Да ты…

- Не бухти, спать давай, - лениво отозвалось каланхоэ. – Хватит уж тарахтеть. Завтра покумекаем с утреца, что с тобой делать. А сейчас уж ночь.

- Вот-вот, давайте спать, спорщики, - поддержала я, переодевшись и нырнув в постель.

- Замолкаю, - заявила Мэри, - но только из уважения к тебе, Алина. С этим мужланом позже разберусь.

- Вот и ладушки, - он сонно зачмокал. – Споки всем.

Не успела я облегченно улыбнуться, как спальня наполнилась богатырским храпом – на два голоса, да еще и с присвистываниями, бормотаниями, вскриками. У моих растений с утра будет похмелье, точно.

А вот мне как под эту «канонаду» обстрельную уснуть, скажите на милость? Накрылась подушкой, но, конечно, не помогло. Да еще совесть, пользуясь тем, что вокруг темно, отвлекаться не на что, принялась меня грызть. Ведь Рэйчэр прав, я нехорошо с ним поступаю, соблазняю – хоть и неосознанно. А сама ему не доверяю.

Причина в негативном опыте моей мамы. Я очень боюсь повторить ее судьбу. Ведь тоже увяну, как цветок без воды, если муж запретит заниматься лекарством.

Никто не гарантирует, что Рэйчэр не окажется таким же, как мой папа. Муж ведь не знает, что это такое, когда жена в любое время дня и ночи может уехать к больному, а вернуться через несколько дней. Может, со временем и ему это надоест, посыплются ультиматумы.

Протяжно выдохнув, я принялась ворочаться. Когда одеяло накрутилось на меня, как тесто на кусок курочки, а подушка оказалась избита кулаками, поняла, что не усну. Встала, накинула пеньюар и вышла в сад. Но и тут не нашла покоя.

- Вы что тут делаете? – ахнула, увидев близняшек, дочек мадам Лорье. – Ночь на дворе!

- Пришли спросить, не стыдно ли вам, - заявила одна, исподлобья на меня глядя.

- Что?

- Мама говорит, что вы у нее клиентов отбиваете, - подключилась вторая.

- Раньше все к нам ходили лечиться, - приняла эстафету первая. – Мы за счет лавки живем. А вы нас это, - наморщила лоб, припоминая умное взрослое слово.

- Банкротите, - подсказала сестра.

- Вот именно! Нам есть скоро будет нечего, не стыдно вам?

- Это вам должно быть стыдно, девочки, - повысила голос. – Мы с вашей мамой разными