Санай задумчиво погладил щетину на подбородке. Выбора не осталось. Сталкеры направились к печи, миновали несколько промышленных агрегатов, сваленных в плотную кучу, и осмотрелись. От одного взгляда на печь дух захватывало.

Колоссальное, казалось бы, даже не рукотворное тело домны нависало над двумя маленькими, ничтожными людишками. Печь, заваленная с обеих сторон металлоломом, всем своим видом говорила: «А вот хренушки вам, добрые молодцы! Не пройдете вы тут и сгинете в моем чреве навсегда!»

Возле самого основания печи чернел зев – летка для выгрузки шлака. Выходило так, что эта зловещая дыра являлась единственным проходом сквозь ржавую баррикаду, на ту сторону литейного цеха. Правда, в сумрачную высь уходила лента транспортера, но, глядя на нее, ни один человек в здравом уме не стал бы подниматься на высоту четырехэтажного дома. По всей длине лента истрепалась и провисала лохмотьями. Сам же транспортер в нескольких местах был изогнут, а на самом верху даже приплюснут с боков.

Друзья потоптались на месте, озираясь по сторонам. Время уходило, выход из создавшегося положения еще не был найден, а в печь лезть им не хотелось, да и все тут. К тому же еще не факт, что этим путем пройти вообще возможно. А вдруг там тупик? В узком пространстве не развернуться, если понадобится, а ползти ногами вперед почти невозможно, когда плечи цепляются за стенки и не хватает воздуха.

Со стороны коридора ударил гаусс. Слава богу, стрелок шмальнул по заводской территории. Что ему во дворе не понравилось, оставалось загадкой, зато беглецам стало понятно, что как минимум один монолитовец вышел из подвала, где обитали гостеприимные кровососы.

А вот теперь точно все! Время, отпущенное судьбой для безопасного отхода, истекло. Дальше пойдет сплошная импровизация.

Пора уносить ноги или тупо вступать в бой, надеясь на удачную развязку в смертельной мясорубке. Впервые за многие годы Санай и Сарацин замерли в нерешительности. Похоже на то, что кошкам удалось загнать двух мышек в угол. Оперативного простора у парней не было.

Когда в душу Саная пробралось легкое замешательство, уже готовое смениться крайней нервозностью и ненавязчивой паникой, на его коммуникатор ПДА поступил голосовой вызов в режиме радиостанции. Настойчивый зуммер заставил сталкера засуетиться, он попытался убавить звук прерывистого гудка. Сарацин вполголоса матюгнулся. Хорошо еще, что врагов поблизости не было, ведь умельцев пальнуть на звук в Зоне хватало. Справившись с неожиданной напастью, Санай удивленно установился на зеленый значок, мигающий на экране и стилизованный под небольшую радиостанцию. Все знают, что в режиме прямого дозвона дальность связи обычно не превышает одного километра, причем в нормальных полевых условиях, на прямой видимости. Но в Зоне с ее аномальными выкрутасами дальше трехсот метров радиосвязь вообще не наладишь. Качество связи ухудшалось из-за радиации, ионизации и прочих факторов, зачастую неизвестных. Поэтому обычно сталкеры не пользовались этой функцией ПДА, предпочитая разговаривать в телефонном режиме или попросту кидать в сеть текстовые сообщения. Чего-чего, а искрящих постановщиков радиопомех в Зоне хватало. К примеру, всеми ненавистная электра шумела на всех диапазонах, заглушая эфир эффективнее самого продвинутого батальона радиоэлектронной борьбы.

Присев за огромную форму, предназначенную для отливки крупных болванок из расплавленного металла, Санай прошептал Сарацину:

– Вызывает кто-то. Отвечать?

Вопрос был не праздный. Тот, кто посылал вызов, находился где-то рядом. К примеру, в цехе, во дворе, на крыше, на территории завода, наконец! Надо же, всякие противники-супостаты косяками вокруг вьются, но за последние сутки сталкерам почему-то не довелось встретить ни одного друга.

– Отвечай, – медленно проговорил Сарацин, вглядываясь в оптику винтореза, ствол которого был направлен в сторону входной двери.

От притаившихся напарников до места, откуда могла появиться погоня, было не более шестидесяти метров. Это отличная дистанция для снайпера, но Сарацин себя не обманывал. Если монолитовцев осталось более трех-пяти, то встречного боя паре сталкеров не выдержать. Суммарная атакующая мощь у этих изуверов сравнима с артиллерийской батареей. Они применяли несколько модификаций гаусс-пушек. Например, М3, позволяющую вести огонь очередями. Фактически это автомат, только мощность каждого выстрела такая же, как у противотанкового орудия. Понятно, что при данном раскладе достаточно хотя бы одного попадания, и… все. Наступит большой кабздец!

Санай медлил.

Он просчитывал варианты. Тот, кто его вызывал по радио, был где-то тут. Возможно, он сейчас даже видел их или догадывался, где они. Успокаивало одно. Если бы это был противник-негодяй, то он, скорее всего, уже выстрелил бы или… Или что?

Дело в том, что напарники в тяжелой оперативной обстановке всегда переводили свои коммуникаторы в спящий режим, при котором аппараты потребляли самый минимум энергии и практически ничего не излучали. Этого требовали самые простейшие правила безопасности. В таком режиме на экранах врагов они не проявлялись. Ответив на вызов, можно было запросто демаскировать себя для всей честной компании на целый километр в округе. Могло случиться так, что все ближайшие конкретные пацаны наперегонки бросятся навстречу двум сталкерам, вляпавшимся с самого утра в неприятности, и одному очень таинственному призраку, страдающему амнезией.

Санай решился, нажал на тангенту и проговорил:

– Прачечная. Слушаю вас.

– Это Егор, – моментально вылетело из ПДА. – Знаешь такого?

Санай отжал тангенту и шепнул Сарацину:

– Ты много Егоров в баре знаешь?

– Да ты что? – Напарник округлил глаза. – Неужели Плут выискался? Давай проверочку, а затем выясни, чего ему надо и где он.

Санай согласно кивнул и повторно нажал на тангенту:

– А скажи-ка мне, Егорушка, что бывает, когда Бедуин и Чукча соревнуются?

Санай вновь отжал тангенту и прямо в ухо Сарацина зашептал:

– Помнишь, это в баре было, несколько лет назад?.. Бедуин и Чукча из леса вернулись, обрадовались, что живые, и давай ханку хлестать на спор, кто кого перепьет. Плут там был, я точно помню, нам с ним тогда еще по морде обоим досталось от долговцев. Такое не забудешь, и свидетелей почти не осталось.

В ПДА заскрежетало, затрещало и прорвалось через сплошной заслон помех:

– Знамо дело! – Тут невидимый собеседник хихикнул и изложил суть вопроса: – Бедуин под стол падает, а Чукча за ним, но сначала мордой об этот самый предмет мебели. Устраивает?

– Ответ верный, Егорушка! Только говори быстро, а то мы с братом попали ногами в жир, который уже закипает.

– Все знаю, – откликнулся Плут. – Я же тутошний. Поверните к правой стеночке и до самой будки бегом, а то не успеете. К вам гости намылились. Скоро свадьба начнется!

– Понял, – уже на ходу ответил Санай.

Сарацин без лишних уговоров подхватился и припустил в указанном направлении, умело обходя ржавые трубы, торчащие в разные стороны. Санай держался у него за спиной, поглядывая на входную дверь. Теперь только Плут мог их спасти. Других вариантов нет.