Все-таки ей не следовало пить так много вина, – казалось, будто каждая выпитая капля ударяла прямо в голову.

– А что означает «kiria orea»? – спросила она, пытаясь наладить легкий разговор.

Тео мягко усмехнулся.

– Это означает «прекрасная леди». Он пытался с тобой флиртовать.

– О!.. – Она смущенно засмеялась. – Как забавно!

– Действительно забавно, – согласился он. – Но ты уже занята.

В его голосе слышалась негромкая, но твердая уверенность, и Меган поняла, что спорить с ним сейчас она не в состоянии.

– А я думала, мы поедем смотреть Бассейн Афродиты, – тихо сказала она.

– Так и есть. Сейчас самое удобное время – ночь, полная луна.

– Но… разве он не будет закрыт? – возразила она.

– Только не для нас.

Нет, конечно, для нас он закрыт не будет, подумала она с дрожью. Ведь он мужчина, который всегда получает то, чего хочет. Так оно и есть на самом деле.

– Это… это далеко?

– Мы уже приехали.

Яркий луч фонарика сверкнул на них из густой тени дерева.

– Endaksi, Kirios Nikolaides?[13] – негромко спросил чей-то голос.

Меган поняла, что их приезда ожидали и что охранник проверяет, все ли в порядке.

– Только не говори мне, что наведываться сюда по ночам с дамами – это одна из твоих привычек, – сказала она.

– И не скажу, – усмехнулся он, ответив на приветствие охранника коротким взмахом руки. Резко развернув машину, он остановил ее там, где дорога заканчивалась широкой площадкой.

Негромкое постукивание остывающего двигателя было единственным звуком, нарушающим ночную тишину, а затем безмолвие, более глубокое, чем Меган когда-либо слышала, обступило их со всех сторон. Днем это место, должно быть, кишело шумными толпами туристов, но сейчас стоянка для автомашин была абсолютно пуста и маленький магазинчик сувениров был погружен в темноту. Лунный свет окутывал все вокруг таинственным, нереальным светом.

Вдалеке заухала сова. Меган казалось, что она спит и ей снится странный, чудесный сон. Двадцатый век отступил куда-то далеко – она и Тео вдруг вернулись в мифические времена, когда по земле еще ходили прекрасные и жестокие языческие боги и богини.

Свежий ночной воздух отрезвил ее, и легкое головокружение, которое она сейчас ощущала, не имело никакого отношения к выпитому вину. Сердце трепетало от странного чувства, похожего на скованное нетерпение, и тот же тоненький, слабый внутренний голос снова тревожно и настойчиво предупреждал ее о рискованности этой ночной затеи: двадцать девять лет своей жизни Меган была рассудительной и осторожной, сегодня же луна и Афродита оплели девушку своими чарами, и сердце безраздельно властвовало над ее разумом.

Тео взял ее за руку и повел по узенькой тропинке между деревьями. Лишь слабый молочный свет луны озарял спящую землю, но Тео его вполне хватало, чтобы не сбиться с пути.

– Осторожно, – предупредил он, когда они приблизились к ступенькам, выложенным большими плоскими камнями.

Тяжелая ветвь нависала над тропинкой, и Меган гибко проскользнула под ней.

– Мы почти пришли.

На несколько ступенек ниже находилась небольшая площадка. Спустившись, они оказались на дне глубокой скалистой расщелины со стенами, густо заросшими папоротником и кустарником. Пахло влажной землей, где-то капала вода. Озираясь по сторонам, девушка заметила массивный выступ скалы, ограждающий маленький естественный водоем. Меган показалось, что от лунного света вода излучает странное магическое сияние, напоминающее туманную дымку над зеркальной поверхностью.

– Бассейн Афродиты, – пробормотал Тео с чувственной хрипотцой. – Вот куда она приходила купаться обнаженной и где уединялась со своими возлюбленными. Легенда говорит, что если взглянуть в воду Бассейна в полночь, при полной луне, то можно увидеть образ своего возлюбленного.

Меган неуверенно рассмеялась, услышав столь романтический миф, но ощутила, как некая непонятная и властная сила влечет ее к этому водоему.

– Что ты видишь? – спросил он, стоя за ее спиной так близко, что его теплое дыхание шевелило волоски на ее затылке.

Тени, сверкающее отражение луны…

Она наклонилась чуть дальше и увидела свое отражение со светлыми волосами, сияющими наподобие нимба. И рядом с ней, высокий и темный, словно древний бог, спустившийся с Олимпа, был Тео. Ее возлюбленный…

– Ну?..

Она медленно отвернулась от блестящей поверхности воды, подняла на него взгляд и утонула в гипнотических синих глубинах. Сердце застучало в лихорадочном ритме, губы пересохли…

Он медленно поднял руку и притронулся к ее щеке.

– Я хочу тебя, – прошептал он. – Всю без остатка… – Он наклонил голову и коснулся губами ее губ, дразня, мучая, заставляя желать большего. – Сними свою одежду. Я хочу видеть тебя такой же обнаженной, как сама Афродита.

Дыхание перехватило, и Меган, чуть шокированная, лишь молча уставилась на него, но сила его взгляда будто сковала ее, и девушка поняла, что сопротивляться она не сможет. Отступив на шаг, она подняла руки к верхней пуговице своего легкого летнего платья, медленно расстегивая ее, а затем еще одну и еще, пока тонкая ткань не распахнулась на груди, словно приглашая его взглянуть на затененную ложбинку между высокими упругими возвышенностями.

– Сними все, – настойчиво сказал он. Он облокотился о выступ скалы, наблюдая за Меган. И девушка увидела, как напряженно дернулся мускул на его шее, и с внезапным волнением поняла, что он совсем не так спокоен и сдержан, как хочет казаться.

Ей почудилось, что в глубине ее словно вспыхнуло нечто похожее на дух Афродиты, древней богини любви и красоты. Не отрывая от него пристального взгляда, она опустила руки к нижним пуговицам своего платья, чуть выше колен, и, медленно, дразняще задерживая пальцы на каждой из них, расстегнула все до конца, пока не осталась одна-единственная, удерживающая платье на талии.

Ее глаза блестели всеми чарами богини любви, когда она, мучительно неторопливо, расстегнула последнюю пуговицу и, одним грациозным движением стряхнув платье с плеч, отбросила его в сторону. Снежно-белое кружево ее бюстгальтера и трусиков сияло в лунном свете, четко выделяясь на позолоченной солнцем коже.

Он скользнул по ее фигуре долгим, изучающим взглядом, но не тронулся с места.

– Я сказал – все. – В голосе его вдруг зазвенел металл.

Она глубоко, всей грудью вздохнула. Она знала, что не должна была этого делать, но разумным и трезвым мыслям не было места среди того, что происходило сейчас, в противном случае ее самой бы здесь не было. Соблазнительная и вызывающая улыбка изогнула ее мягкие губы, а пальцы прикоснулись к застежке бюстгальтера между ее высокими грудями. Теперь он дышал неровно, не отрывая от нее глаз, но стоило ей разомкнуть замочек и снять бюстгальтер, показалось, будто его дыхание остановилось вообще.