Она заколебалась, пытаясь найти в себе хоть немного независимости. Ей не нравилось, насколько легко он мог подчинить ее своей воле и желаниям. Но одним лишь стремительным, гибким движением он оказался рядом с ней, поймал ее, резко развернул – и она обнаружила себя снова на постели, распластанной под его телом, и смеющееся лицо Тео лишь в нескольких сантиметрах от ее собственного.

– Немного поздно для сопротивления, тебе не кажется? – шепнул он. – Я имел тебя в знаменитом на весь мир Бассейне Афродиты, я имел тебя на капоте машины, я имел тебя в этой постели столько раз, что уже не могу вспомнить. И все еще не насытился, даже не начал насыщаться. Я хочу тебя любым возможным способом.

Его губы, горячие и чувственные, прижались к ее губам, но, призвав на помощь всю свою волю, она лежала с плотно сомкнутыми губами и напряженно вытянутым телом. Несколько мгновений он пытался настаивать, но потом заглянул ей в глаза с недоуменным вопросом.

– Я сказала тебе прошлой ночью, что не буду твоей игрушкой, – произнесла она с мрачной решимостью.

– Ну и?..

– Мне… мне не нужно слишком многого, – неловко выдавила она. – Я не говорю, что ты должен обязательно в меня влюбиться или еще что-нибудь в этом роде. Но я требую уважения. Думаю, что уж этого я заслуживаю.

Он глубоко вздохнул, и ей показалось, что Тео злится. Он скатился с нее и лег рядом.

– Да, заслуживаешь, – сказал он, притягивая ее к себе. – И прости меня, если заставил тебя думать, что я тебя не уважаю. – Его твердые губы сложились в слабую улыбку. – Боюсь, что это одна из черт моего характера. Я терпеть не могу извиняться, но, скорее всего, я унаследовал это от своего отца.

В голосе послышались едкие нотки, и Меган нахмурилась.

– От Дакиса?

Тео вздохнул, и его синие глаза заволокло дымкой.

– Всю свою жизнь он относился к женщинам как к шлюхам – включая мою мать. Я сбился со счета, пытаясь прикинуть, сколько интрижек у него было. Всего лишь несколько лет назад он еще содержал одну рыжеволосую малышку в квартирке в Лимасоле. И даже имея ее, он крутил на стороне еще с несколькими. Моя мать чуть не лишилась рассудка из-за его пристрастия к женщинам, но терпела много лет, пока наконец ее терпение не лопнуло окончательно и она не уехала от него.

– Но почему она так долго его прощала?

– Потому что любила его. – Он улыбнулся без тени юмора. – Самое смешное заключалось в том, что она была, наверное, единственной из его многочисленных женщин, которая действительно его любила, остальных в основном привлекали деньги.

– Как грустно, – прошептала Меган. – Но он же не мог не знать, что просто разменивается на все эти бесконечные романы. Возможно, именно поэтому их и было так много – он всегда искал что-нибудь большее и даже не догадывался, что это большее находилось у него прямо под носом. А теперь, когда он состарился, рядом с ним нет никого, кому он в действительности нужен. Он очень одинок.

– Он это заслужил.

– Ты так не думаешь, – возразила она, почувствовав всю боль, скрытую за его горькими словами.

– Да… может быть, – признался он, пожимая широкими плечами. – Кем бы он ни был, а он мой отец.

– Значит… значит, ты собираешься делать то, чего он от тебя ждет? – спросила она, осознавая, что этим вопросом может вызвать у него раздражение. – Останешься на Кипре и поможешь ему управлять семейным бизнесом?

– Возможно. – Медленным, чувственным движением он погладил ее спину. – Может быть, ты ангел, посланный с небес, дабы разбудить во мне самые лучшие стороны характера?

– Мне бы хотелось думать, что ты можешь разбудить лучшие стороны своего характера сам, – сказала она, и ее мягкие губы насмешливо улыбнулись. – А насчет ангела… – Она уселась на него верхом, и ее серые глаза сверкнули далеко не ангельским блеском. – В этом я не совсем уверена…

Прошлая ночь была необыкновенной, но Меган покорялась. Теперь настала ее очередь одержать верх. Медленно, кончиками пальцев она провела по его плечам, взъерошила жесткие мужские волоски на груди, ощущая крепость и упругость твердых мускулов под бронзовой кожей. Он откинулся на постели, наблюдая за ней с вопросительно-насмешливым выражением синих глаз.

Его насмешка показалась ей вызовом. В течение всей долгой ночи любви он подсмеивался над тем, как тело Меган всякий раз беспомощно отзывалось на его опытные прикосновения. Но сейчас она сможет отомстить. Афродита, богиня любви, будет ее покровительницей, она поможет ей волшебными чарами довести его до состояния, когда он будет готов потерять голову…

И она неторопливо взялась за дело. Ее руки снова скользнули к его широкой груди, обводя крепкие возвышенности мускулов на плечах, затем нашли крошечную точку за ушами, которая, как она обнаружила прошлой ночью, могла произвести весьма интересную реакцию.

Она почувствовала, как по его телу пробежала первая дрожь возбуждения, и победно улыбнулась.

– Терпение, – прошептала она, копируя его насмешливый шепот, звучавший прошлой ночью. Обведя кончиками пальцев линию его твердой челюсти, прикасаясь к нему нежнее крыльев бабочки, она вновь вернулась к плечам и груди, тихо бормоча себе под нос медицинские названия мускулов.

– Грудино-ключично-сосковая, подкожная, большая грудная, дельтовидная…

– Это что, урок анатомии?

– Я вспоминаю, – лукаво ответила она. – В Англии мне, возможно, придется подучиться, если я собираюсь поменять место работы. А ты просто отличный объект для изучения анатомии, твои мускулы прекрасно сформированы.

– Рад, что хоть как-то могу тебе пригодиться.

Ее глаза озорно блеснули.

– О, ты мне можешь пригодиться, – промурлыкала она. – Но потерпи немного.

– Хорошо.

Кончики ее пальцев продолжили свое исследование по твердым бугоркам мускулов на животе, опускаясь ниже… но вдруг, тихо хихикнув, она осыпала мелкими поцелуями его скулы, виски, скользнула губами к шее. Он неподвижно лежал под ней, пристально глядя на нее, и синий дерзкий свет в глазах словно вызывал ее на еще большую смелость.

Ее влажный, горячий рот направился по тому же самому пути, каким следовали ранее руки. Мускусный аромат его кожи кружил ей голову, и она глубоко, с наслаждением вдыхала его, ощущая, как этот запах согревает ее кровь, заставляет сердце биться быстрее.

Она даже не подозревала, что где-то в глубине ее души была скрыта такая чувственная, такая неуемная в эротической изобретательности женщина, в любви равная самой опытной куртизанке. Должно быть, это влияние Афродиты, мимолетно подумала она, но, как бы там ни было, сейчас чары богини вселились в нее и были удивительно сильны.

Она наслаждалась этой игрой, наслаждалась сознанием своей власти, глядя, как этот сильный мужчина стонет в агонии наслаждения, когда ее нежные ласки подвели его к самому пику возбуждения. И вдруг она чуть отстранилась, глаза ее дразняще блеснули из-под опущенных ресниц, и она снова стала целовать его, чтобы довести до безумия.