class="p1">– Есть, но гораздо более мелкие. Я сейчас в поиске новых каналов сбыта. Найду. Строительная отрасль сейчас на подъеме. Но речь сейчас не о сбыте, а о том, что они хотят сожрать мою фирму. Бегемоты ненасытные!

– С какого боку здесь взрыв в элитном поселке, во время которого погиб известный актер?

– Сашка была моей любовницей.

Я поперхнулась соком, но быстро пришла в себя.

– То есть вы считаете, что убивали Сашу Непоседу, потому что она была вашей любовницей?

– Ну, я сделал такой вывод после получения этих писем и просмотра вашей программы.

– А никак попроще ее нельзя было убить, если уж так потребовалось?

– Можно, – кивнул строитель. – Но тут-то получилось громкое дело. Если бы убили одну Сашу, ничего подобного тому, что происходит сейчас и будет происходить в ближайшее время, не последовало бы. Коллеги упомянули бы, может, даже и в разных изданиях. Вы у себя в программе ее убийство показали бы?

– Не знаю, – честно ответила я. – Взрыв – да, а если бы задушили, зарезали в подворотне… Смотря какие еще убийства произошли в тот день. Предпочтение отдается громким делам. Мы с Пашей могли бы даже снять сюжет, а он не пошел бы в эфир. Время ограничено. На сайте точно упомянули бы. Отдать должное коллеге – святое.

– Вот об этом и речь. Требовалось громкое убийство. Вы сами это сказали. Пока вы сюда ехали, я почитал, что в Интернете пишут. Стон уже стоит по всей стране. Взорван кумир миллионов. Сейчас небось его поклонницы руки начнут на себя накладывать. Моя супруга уже рыдает. Вместе с подруженькой по скайпу. На похороны собирается. Но там к телу, как я понимаю, будет не прорваться. Очередь из прощающихся баб растянется на несколько километров. Вам завидовала, что вы находились рядом с телом и смогли его заснять на память.

– Можете сказать вашей супруге, что я ни разу в жизни не видела ни одной его актерской работы и вначале не поняла, на чье убийство меня вызвали в пятницу вечером, когда я уже спокойно сидела дома за компом. Пока ехали в элитный поселок, Паша с нашим общим другом рыскали в Интернете, чтобы получить хотя бы общую информацию об этом актере.

– Можно я пожму вашу руку? – спросил Иннокентий Петрович.

Мы все рассмеялись, обстановка сразу разрядилась, и мы стали беседовать, как старые друзья.

Я вспомнила, что раньше видела Иванова-Сыроварова только в рекламе мужских носков.

– Я тоже, – признался Иннокентий Петрович. – Только благодаря ей и понял, вместе с кем убили Сашку. И теперь еще ей кости будут мыть. В ее же издании.

– Это хлеб журналистов из светской хроники. По крайней мере, о ней долго не забудут.

Я на самом деле считала, что мои коллеги из светской хроники выжмут все, что только возможно, из этой истории. И еще пиар-менеджер Наташа постарается. В ближайшее время мне надо будет с ней встретиться и послушать, что она скажет. Сашу Непоседу явно будут представлять последней любовью Сыроварова, которого в самое ближайшее время начнут именовать «великим актером». Я не так давно просто обалдела, когда одного депутата нашего Законодательного собрания, скоропостижно скончавшегося в бане (до истинной причины смерти и состава компании, с которой он там парился или не парился, журналистам докопаться не удалось, хотя, конечно, есть официальная версия), вдруг стали называть «великим политиком». Но недолго, теперь про него все вообще забыли. Но похороны устроили (за счет налогоплательщиков) – братва из девяностых, наверное, в могилах от зависти переворачивалась. Почему просто не сказать: любил свою семью и старался обеспечить всех своих родственников, включая еще не рожденных, на несколько поколений вперед? Это людям понятно. Не старался он для простых людей, не болело у него сердце за всех своих избирателей. Он за антинародные законы голосовал, делал, что указывали сверху, и при этом жрал на деньги народа. О мертвых нужно или хорошо, или никак? Лучше никак. А хорошее – пожалуйста: мертвый депутат больше не проголосует ни за один закон и пенсию депутатскую ему платить не нужно. Экономия средств Пенсионного фонда. Если не платить депутатские и чиновничьи пенсии, вполне можно вернуть старый пенсионный возраст.

Но на этот раз взорвали не депутата. Актер и журналистка доставляли людям удовольствие. Люди по собственному желанию смотрели фильмы, в которых снимался один, и читали статьи, которые писала другая.

– Сашка не мучилась? – спросил Иннокентий Петрович.

– Нет. Сразу. А Сыроваров умер не сразу. Кто-то сделал контрольный выстрел в сердце, прижав пистолет к телу. Но оружие там рядом не бросили.

– То есть могли и его убивать?

– Пока не знаем. Версий несколько. Даже слишком много. Вы знали, что Саша поедет в этот поселок? Что она занимается Сыроваровым? Кем-то еще из их семьи?

Директор завода покачал головой.

– Вы знали, чем она вообще занималась?

– Сплетнями о звездах. Вела журналистские расследования. Не такие, как вы, в другом ключе. Иногда развлекала меня рассказами об этих звездах. Не все же можно опубликовать. Но в деталях не знаю. Про Сыроварова не знал. Вообще. О том, какой это был великий актер, только что узнал от жены и из Интернета.

– А про астрологические инсталляции что скажете?

Иннокентий Петрович признался, что на эту тему ему хочется говорить только матом.

– Они присутствуют у вас дома?

Он кивнул.

– В виде занавесок?

– И занавески бывают?

Я пояснила. Но супруга Иннокентия Петровича особым образом расставляла в спальне бутылочки с духами (окрашенные в семь цветов), зубные щетки в ванной, развешивала полотенца в кухне, раскладывала подушки в гостиной. Зубные щетки, полотенца и подушки – покупные.

– Они продаются в «радужном» варианте? – поинтересовалась я.

– Нет, она покупала их по отдельности и потратила на это много времени. Но хоть чем-то была занята.

Директор завода пояснил, что его супруга в последнее время мается от безделья. Сын учится в Англии и возвращаться не собирается. Дочь на стажировке в Финляндии. Она изучает краски и собирается работать вместе с отцом. Мать с нетерпением ждет, когда дочь обеспечит ей возможность «правильно» раскрашивать все в доме. Ведь для разных материалов нужны разные краски. Иногда купишь – а «не берет». Дочь в этом разбирается.

– Вот уж никогда не мог предположить, что мое дело продолжит дочь, – признался Иннокентий Петрович. – Вероятно, откроем еще одну фирмочку. Финские краски сюда и без нас поставляют, а мы откроем свое производство. Хотя финны хотят, чтобы она была их представителем здесь… Но это мы отвлеклись. Моей жене внуков надо. Хорошо бы дочь побыстрее родила и на работу