Лиллиан слегка машет рукой через плечо, а затем бормочет:

— Соревнование на мечах?

Она не может быть настолько неосведомленной. Но что-то подсказывает мне, что, скорее всего, так оно и есть. Похоже, девушка понятия не имеет о своем влиянии на мужчин. От нее исходит беззащитная атмосфера, которая привлекает их. Вид беспомощности, который взывает к нашим Y-хромосомам. И все же она не так уязвима, как нам кажется. Под этой беззаботной улыбкой скрывается смелый человек, который говорит свое мнение и не боится того, что могут подумать люди, если она присоединится к детям в надувном домике или заключит многомиллионную сделку за ужином.

Я показываю Лиллиан ряд мощеных дорожек, которые ведут через природный заповедник. Местные растения, кактусы, кролики и ящерицы видны под фонарями.

— Спасибо, что спас меня от этих парней. — Она останавливается, чтобы прочитать один из знаков, идентифицирующих кактус сагуаро. — Один из них не переставал пялиться на мои сиськи.

Значит, она заметила. Хорошо.

— Я не был уверен, обрадуешься ли ты, если вас прервут, или нет.

Она смотрит на меня боковым зрением.

— Ты думал, что они мне нравятся?

Я пожимаю плечами.

Она вздрагивает.

Я снимаю пиджак и накидываю его ей на плечи.

— Тебе необязательно…

— Обязательно. Я хочу тебе кое-что показать и не хочу, чтобы ты замерзла до того, как мы доберемся до места.

Примитивный самец внутри меня удовлетворенно хмыкает, когда Лиллиан просовывает руки в рукава моего пиджака.

— Так тепло, — выдыхает она. — Спасибо.

Мы бредем по тропинке, и я благодарен прохладной погоде, позволяющей избежать встречи с гремучими змеями или чем-то еще ядовитым, впавшим в спячку.

— Никогда в жизни не видела так много звезд. — Ее голова откинута назад, обнажая длинную бледную линию шеи.

У меня мелькает мысль о том, какой теплой была бы эта кожа на моих губах. Я отвожу взгляд, чтобы присоединиться к ее наблюдению за звездами.

— Единственное, чего не может предложить большой город.

— Удивительно, — выдыхает она. — Как я могу жить в городе с населением более восьми миллионов человек и чувствовать себя такой одинокой, а здесь, под этим звездным одеялом, чувствую связь с чем-то большим. Как будто все, от космоса до земли и наших бьющихся сердец, имеет одну и ту же нить жизни, которая связывает нас всех вместе. — Ее задыхающийся смех создает крошечную струйку пара, которую я хотел бы собрать и сохранить. — Прости. Не хотела быть такой одухотворенной. Во всем виновато вино.

— Не извиняйся. Мне нравится, как работает твой ум.

Ее тело дергается и замирает. Девушка смотрит на меня, словно переводя мои слова на свой язык.

— Правда?

— Да.

Я улавливаю намек на улыбку, которую она пытается скрыть, глядя на луну.

Мои руки чувствуют беспокойство, как будто они должны делать что-то большее, чем бесполезно болтаться по бокам, поэтому сую их в карманы.

— Видишь то дерево впереди? — Большой можжевельник, освещенный только луной, имеет скрученный ствол и ветви, как будто он сделан из резины, а не из дерева. — Знаешь ли ты, что Седона, по слухам, является гигантским вихрем? Говорят, что деревья скручиваются из-за кружащейся здесь метафизической энергии.

Она проводит рукой по переплетенным веткам.

— Да, я слышала о вихре. Что делает эта энергия?

— Говорят, она хороша для медитации, самоанализа, даже для исцеления.

— Ничего себе, — шепчет она и делает шаг назад.

— Чувствуешь это?

Она смотрит на меня с игривой ухмылкой на сексуальных губах.

— А должна?

— Не знаю. Давай попробуем… О, ладно.

Она ложится на асфальтированную дорожку, вытянув ноги, широко раскинув руки и задрав подбородок к небу.

— Вот так?

Я облизываю губы, чтобы скрыть улыбку.

— Это один из способов сделать это.

— Подожди, кажется, я что-то чувствую… Нет, это просто ветер. — Она поднимает на меня взгляд. — Разве ты не собираешься попробовать?

Быстро осмотревшись, чтобы убедиться, что мы одни, я опускаюсь и ложусь рядом с ней.

— Мы должны закрыть глаза, понимаешь? По-настоящему сосредоточиться. — Она закрывает глаза.

Я знаю, потому что держу свои открытыми, наблюдая за ней. Вижу как вздымается и опадает ее грудь. Ее изящные пальчики высовываются из длинного рукава моего пиджака. Она выглядит такой крошечной. Беззащитной.

— На что это должно быть похоже? — спрашивает она, не открывая глаз. — Просто чтобы я знала, что искать.

Я пользуюсь возможностью оценить ее красивое лицо, длинные черные ресницы и пухлые, соблазнительные губы… Боже, я не лучше тех заискивающих ублюдков на вечеринке.

— Сосредоточься на своем дыхании, — говорю я тихо. Мой голос хриплый.

Девушка кивает, и ее дыхание становится более глубоким и ровным.

— Представь себе энергетическую силу, поднимающуюся из земли. Затем представь, что она обвивает твои ноги, как лиана. Мне говорили, что это должно ощущаться как слабая, теплая вибрация.

Ее губы раздвигаются.

Мой член реагирует.

— Продолжай, — шепчет она.

Я убираю хриплость из своего голоса. Вернее пытаюсь.

— Позволь этому теплу подняться выше, прокатиться по твоим бедрам, по животу, вокруг грудной клетки.

Она слушает, затаив дыхание.

Наслаждается этим так же, как и я.

— Хорошо, теперь представь энергию, которая идет сверху. Она начинается как легкий ветерок, раздувающий твои волосы. Потоки пробегают по шее, спускаются по плечам и рукам.

Я представляю, как мои руки проходят тот же путь. Мои губы. Мой язык. И становлюсь невыносимо твердым. Я говорю себе остановиться. Прекратить говорить, прекратить представлять, прекратить наслаждаться, и все же я продолжаю.

— Энергии удерживают тебя на месте. — Если я не буду прикасаться к ней, если буду соблазнять только словами, то все будет хорошо. — Сходятся в твоей середине. В твоем центре.

Мое сердце бьется быстро, отчего у меня кружится голова. Наверное, хорошо, что я лежу.

Девушка прикусывает нижнюю губу, а затем шепчет:

— Кажется, я чувствую это.

— На что это похоже?

Крошечная улыбка появляется на ее губах.

— Покалывание. Или скорее щекотка. Это похоже на… — Она резко распахивает глаза. — Жук! — Резко вскакивает, топая ногами и визжа достаточно громко, чтобы прогнать любую живность.

Смеясь, я поднимаюсь с земли и иду ей на помощь.

— Все в порядке. Это просто жук. — Я показываю на крошечное темное пятнышко, пока насекомое сползает с тропинки на землю.

Девушка отряхивает руки и продолжает топать ногами.

— Я чувствую, что он все еще на мне.

Я опускаюсь на корточки и провожу руками вверх и вниз по ее икрам, что совсем не должно было быть похоже на прелюдию, и все же… девушка перестает извиваться. Ее кожа кажется бархатной под моими ладонями, и я задаюсь вопросом, это после спа-салона или она от природы такая мягкая. Потом веду своими руками