На литовском фронте дела обстояли так. Осада северских городов не дала результата. Зато северная русская армия, выйдя из Пскова, основала на Литовской земле крепость Себеж. Это была новая тактика: отхватывать у врага куски земли и строить там крепости. Большого успеха она не принесла, но литовцев напугала. Сигизмунд перебросил силы с юга на север, армия короля осадила Себеж, но взять не смогла: город был прекрасно укреплен русскими умельцами и оснащен артиллерией. Этот маневр позволил отвлечь силы Литвы и спас северскую украину. Под Себежем разгорелась битва, в ходе которой поляки и литовцы потерпели страшное поражение, а их войско перестало существовать. Тогда же одна из крымских шаек была разбита под Белевом. После этого война с Литвой стала затихать, и вскоре начались переговоры о мире.

Теперь Русь воевала не на три, а на два фронта – против Казани и Крыма.

В 1536 году казанские шайки попытались напасть, но были отбиты служилыми мещерскими казаками (опять-таки – татарами на русской службе). Той же зимой последовал новый набег и разгром регулярного отряда русских, возглавляемого двумя воеводами, причем один из них, князь Засекин-Пестрый, погиб. На сей раз казанские татары проникли довольно глубоко в Русскую землю, схватка произошла между Галичем-Мерьским и Костромой.

В январе 1537 года Сафа-Гирей лично прибыл к Мурому и осадил город. Кремлевское правительство, измотанное войнами по периметру границ, не имело резервов для полноценной новой кампании, тем более что военные действия на западе, вроде бы притихшие, могли возобновиться в любой момент. Казанскому хану предложили компромисс: его признавали законным правителем Казани, а он в свою очередь формально становился «подручником» государя всея Руси. Сафа-Гирей пошел на соглашение: ему требовалось время, чтобы восстановить силы, как и его дяде – крымскому хану.

В Крыму продолжались собственные игры, на которые ни Литва, ни Русь влиять не могли. Не получив помощи из Москвы, Ислам вновь, по старой схеме, договорился с действующим ханом Сахиб-Гиреем, оставил за собой титул калги, а ханский титул уступил Сахибу. Таким образом Исламу и его сторонникам удалось избежать прямого столкновения с османами. Вероятно, часть мурз в очередной раз перебежала к Сахибу, и расстановка сил изменилась не в пользу крымских «патриотов». По сведениям восточных авторов, Ислам откочевал со своими приверженцами куда-то в страну «кумыков и узбеков», то есть, вероятно, в калмыцкие степи и к берегам Нижней Волги.

Но умиротворения в душе этого авантюриста так и не настало. Ислам-Гирей продолжал мечтать о реванше, слал гонцов в Москву и предлагал дружбу своему «младшему брату» – государю Ивану Васильевичу. Калга был крайне недоволен переговорами между Литвой и Русью, обещал напасть на Сигизмунда и рисовал перед взорами московских послов разные политические комбинации, в которых фигурировали Крым и Москва.

Итог деятельности Ислам-Гирея оказался плачевен: на ставку калги внезапно напали сторонники хана Сахиба. Один из них, ногайский бий Багы из племени мансур, зарубил Ислама (1537). После этого многие люди из улусов погибшего калги перешли к Сахибу. Сгоряча татары ограбили русского посла, обнаруженного в ставке. Впрочем, жизнь ему сохранили, а за инцидент Сахиб-Гирей впоследствии принес извинения.

Новым калгой стал племянник Сахиба – Ахмед-Гирей, сын Садата. Но продержался он недолго и был казнен по подозрению в измене. Калгой сделался Эмин – сын Сахиба.

Характерно, что крымского хана стали поддерживать большие ногаи. Это значит, что его политика по отношению к ним изменилась. Видимо, хан больше не говорил о своем господстве над Большой Ногайской Ордой и признал ее независимость. То есть отказался от амбиций, присущих Мухаммед-Гирею, а взамен получил верных союзников.

* * *

Гибель Ислама ознаменовала поражение курса на независимость Крыма. Орда степных разбойников не вписывалась в новую реальность. Она должна была либо преобразиться в современное государство, подобное османскому, либо выбрать покровителя – Литву, Россию или Высокую Порту. Сахиб-Гирей избрал последний вариант. Лишь столетие спустя станет ясно, насколько глубоко он ошибся. Во времена ордынских смут часть татар покорилась Литве. Они сохранили свою самобытность и относительно благополучно инкорпорировались в состав Речи Посполитой. Татары, покорившиеся России, вообще процветали: они сохранили культуру, обычаи, веру и до сих пор живут компактными группами в Казани, Сибири и других регионах. Причем татарская знать вошла в состав русской элиты. Адашевы и Аксаковы, Аничковы и Бердяевы, Бибиковы и Бичурины, Болтины и Булгаковы, Булгарины и Бунины, Бутурлины и Бухарины, Вельяминовы и Годуновы, Голенищевы-Кутузовы (и так от А до Я) – всё это потомки татарских родов, и несть им числа. А крымцы выбрали иной путь – путь мучительных войн и медленного вырождения вместе с Османской империей.

С государем всея Руси Сахиб-Гирей хотел быть в союзе, но требовал больших поминков (подарков, то есть замаскированной дани), а также запрещал Москве вмешиваться в дела Казани. «Я готов жить с тобою в любви, – писал он русскому государю Ивану Васильевичу (приводим цитату в версии Н. М. Карамзина), – и прислать в Москву одного из знатнейших Вельмож своих, если ты пришлешь ко мне или Князя Василия Шуйского, или конюшего Телепнева, примиришься с моею Казанью и не будешь требовать дани с ее народа; но если дерзнешь воевать, то не хотим видеть ни послов, ни гонцов твоих: мы неприятели; вступим в землю Русскую, и все будет в ней прахом!» Это был наглый ультиматум врага. Началась бескомпромиссная борьба за преобладание в степи. Если бы русские допустили существование Казани и Крыма, они были бы уничтожены или деградировали до состояния разрозненных мини-государств. По-видимому, их ждала бы судьба южных славян, разобщенных и слабых, не сумевших создать империю и ставших жертвами сперва османских, а затем австрийских завоевателей. Русский путь был другим.

* * *

В апреле 1538 года внезапно умерла мать Ивана IV – Елена Глинская. Ходили слухи, что она отравлена. После этого началась череда дворцовых переворотов. Первым делом бояре свергли любовника Глинской – Овчину-Телепнева. Его уморили голодом. Затем началась всеобщая грызня.

К счастью, Крым ослабел после многолетних усобиц между «османофилами» и «патриотами». Хан Сахиб-Гирей постоянно требовал подношений и воздерживался от большой войны. Из Москвы слали поминки, чтобы задобрить хана.

К тому же у Сахиба появились другие дела. Падишах Сулейман Великолепный срочно потребовал вторгнуться в Молдавию, которая восстала против османов. Молдавским княжеством управлял Петру Рареш (1527–1538, 1541–1546) – сын Стефана Великого. Но силы молдаван истощились в непрерывной борьбе с османами и поляками. Островок православия, расположенный на Днестре и Пруте, медленно погибал, а русские были слишком далеко, чтобы оказать помощь.

С юга в Молдавию вошли османы, с востока – татары. Мусульманские армии встретились под Яссами. Османы приветствовали татарских союзников троекратным залпом из аркебуз и пушек. После этого хан и его мурзы были допущены к целованию руки падишаха.