Балу. Музыка такая типичная «привет из 78-го», помню, Горшку очень нравился бас, который я придумал. Ему еще казалось, что я эту партию спер у какой-нибудь старой панковской группы. А я, естественно, не пер ничего. Просто стиль такой, что ноги сами в пляс идут, простой и незатейливый. Кстати, несмотря на нашу любовь к переделыванию старых песен, эту мы ни разу не изменяли. Стихи, кстати, тоже как-то удачно и органично легли.

17. Собрание

Балу. Про стихи что-нибудь скажешь? Они официально вроде горшковские?

Князь. Это, наверное, первая песня, где автором текста выступает Горшок. Мы так решили. Я ему, скорее, уступил, но это не принципиальный был момент абсолютно. Когда я был в армии, Горшку понадобились новые стихи, и он стал копаться в моих тетрадках со стихами. И нашел там несколько заготовок, доселе не использованных.

Балу. А идея чья была собрать всех персонажей под древним дубом?

Князь, сейчас расскажу по порядку. У меня в загашниках было, я помню:

Дальше что?

Балу. Дальше у тебя что-то готическое было, типа норвежский маг Густав, я точно не помню, а я просто по приколу предложил Горшку переиначить наоборот – в «российский князь – колдун Василий». Типа тебя повеселить. Да так и осталось.

Князь. В общем, он насобирал каких-то фрагментов у меня и на их основе сварганил песню со смыслом, который сам хотел в нее вложить.

Балу. Но идею саму, идею собрания, он придумал?

Князь. Да, идея, что все собрались у дуба, его. У меня, правда, есть рисунки, где я рисовал то же самое. Не помню, как было: рисовал ли я изначально эту тему, и Горшок просто описал это в песне, или, наоборот, он придумал, а я потом картину нарисовал.

Балу. Про нас могу рассказать. Приходит однажды Горшок на репу (мы у Кабана на точке тогда репетировали) и говорит: «А давайте, это будет песня о наших песнях! Какие у нас персонажи есть?» И мы с Яхой начали ему строчки сочинять, а он править, а потом наоборот. Куплетов пять или семь накидали, но не все оставили. Точнее, Горшок оставил, он этими стихами занимался, а мы просто рядом были.

Князь. На самом деле, это вообще неважно! Можно вообще сказать, что идея такого собрания – это наш романтический идеал. Мы всегда хотели, чтобы все наши друзья, все музыканты, просто кореша, все, кого мы знаем, – все собрались в одном месте. Желательно в лесу, и чтобы стол, и немерено бухла, и веселье, и чтобы это не кончалось никогда.

Балу. Да, были такие разговоры…

Князь. И то, о чем я тебе говорю, – это очень важная и неотъемлемая часть нашей истории. Такая же важная, как появление вот этого дерева, которое рассказывает…

Балу. Да, про дерево ты уже хорошо сказал.

Князь. Потому что это дерево было символом всех первых альбомов. И этот пень был на всех обложках, футболках, афишах и вообще везде, где только можно. Хотя он и родился случайно. Идея собрания имеет такое же важное значение, потому что это романтика. Всем хорошо, никто никого не напрягает, нет жлобов, нет гопоты, одни только нормальные ребята и девчонки бесконечно тусят. А Миха эту романтику выразил в песне.

Если вы сейчас вместе со мной прослушивали этот альбом, то обратили внимание, что бас с гитарой чуть опережают все остальное, добавляя энергетики. Дело в том, что во время подготовки альбома Поручик потерял к группе интерес, загулял и забил ходить на репетиции. Дошло до того, что встал вопрос, на хрена нам барабанщик, который не стучит. Особенно это достало Горшка, и он позвал к нам барабанщика из группы «Трутни». Он нам понравился, но тут внезапно на репетицию явился Поручик. На три часа опоздал, но нам все равно стало неудобно, что мы его официально не выгнали, а уже замену ищем. Поручик же устроил истерику, разорался и ушел, хлопнув дверью. Неделю я его уговаривал вернуться. Мы же все-таки были друзья.

Как вы догадались, Поручику вновь доверили барабаны, поэтому пришлось громкость гитары и баса увеличить, чтобы получить более плотный саунд.

А еще на студии произошли события, кардинально поменявшие наши взгляды на возможность разумного сосуществования рок-н-ролльного братства и хорошего менеджмента. Или, проще, первое крушение идеалов. Не музыкальных, но все же.

В ДДТшной студии перед пультовой был очень кайфовый предбанничек, весь обшитый деревом, с деревянным же столом. Туда частенько заходили музыканты ДДТ по своим ДДТшным делам и, если и не советом, то дружеским участием точно помогали. А это еще до роже. Мы же, как могли, поучаствовали в обустройстве студии. Рядом с ней находился пивной ларек. Стандартный совковый пивной ларек с окном-дыркой и стеклянными пол-литровыми кружками. Вот мы и понатырили их оттуда, и пили пиво в студии из красивых аутентичных кружек. Даже Юра Шевчук нас похвалил.

Одно событие произвело на меня огромное впечатление. Мы уже почти закончили запись, и на студию приходили только сводить и наводить прочий марафет. И вот, приходим мы однажды, а Игорь Сорокин занят с ДДТшниками. Что-то там мудрит для группы. Погодите, говорит, через час-другой освобожусь, и будем работать. Мы уселись за стол и были очень довольны выпавшей возможностью потусоваться с музыкантами легендарной группы образца 1996 года. Тем более ребята там все прикольные и общаются с нами на равных.

И вот зашел у них разговор о деньгах, что кому-то надо зайти в офис и занять денег у администрации. И тут Доца, барабанщик ДДТ, как взорвется: «Да ты чего! Пойдешь к этим ******сам! К ****** функционерам!? Да ******* **** в ****** ****** ************** ******************** как *** себе ****** *** **********.

Ну что-то в этом духе, дословно не воспроизведу. Сказать, что мы были в шоке, значит, ничего не сказать. Мы по своей наивности полагали, что «Театр ДДТ» создан ради группы ДДТ, и все если уж не братья, то хотя бы друзья. А тут такой пи*дец и ******** ******** ******** в **** на ***».

Естественно, мы решили докопаться до причины такой лютой ненависти музыкантов к дирекции. Оказалось, все до банального просто. Дело было отнюдь не в творческих разногласиях. Если коротко, то технология была проста. Выпускает на деньги группы «Театр ДДТ» условно сто кассет и с них должен заплатить группе роялти. При этом без ведома группы «Театр ДДТ» печатает еще сто кассет на свои деньги. И продает именно их. А кассеты, изданные на деньги группы, лежат мертвым грузом. Группе нужно говорить, что продажи идут медленно. И в доказательство всегда можно сказать: «Смотри сам! Было сто кассет, продано только двадцать. Вот лежит еще 80».