— драгоценный камень соорудить, и другие перевоплощения элементов — пожалуйста!

Фауст снял с себя маску, за которой пряталось бородатое лицо с умным взглядом. Мановением руки уголь на столе со склянками оборотился алмазом. Неограненным, не чистым… Но явно, это больше не уголь.

— Лишь вопрос давления, структурного смещения с помощью механизма в моей перчатке…

— Магия? — маленький Крэй был поражен.

— Пусть будет так… Оккультизм, скажем так… присутствует. В некой форме. Никакого дьявола, просто… Как бы тебе объяснить…

— Не нужно. А эликсир бессмертия есть? Лекарство от любой болезни? Я смогу жить вечно⁈

— Ох, ох… Не спеши, мой юный друг. Работаю над этим. Ты мне, кстати, немного поможешь. Если не против.

— Хорошо!

Неделю за неделей маленький мальчик, потерявший в жизни все, которого так легко обдурить и убедить в любой лжи, усердно старался и помогал Доктору в его изысканиях. Позволял ставить опыты, потворствовал в безумствах над живыми людьми. Юный помощник свято верил — это во имя высшего блага. И потом — скоро ребенок получит бессмертие! Микстуру, лечащую любые болезни… А может, и больше.

Вера — сильная штука.

Слепая вера — опасный инструмент в лапах безумца.

Лаборатория. Поистине — чудо, сотканное из мечты ученого о том, чтобы выйти за грань. В стенах — шорох машин и устройств. Машин и устройств — не существующих в данное время нигде. Не существующих в принципе. У Иоганна — имелись.

Полупрозрачные плиты источали звуки, по ним шла рябь.

— Они живые. Это не из нашего Мира. Маленькие, скажем так, окна, мой юный друг.

— Опасные?

— Нет, что ты… Сейчас уж точно…

Фауст говорил все время уклончиво. Для шестилетнего Крэя — такое не казалось подозрительным или тревожным.

Мальчик все принимал на веру. Слепую, как девушка, чьи глаза Фауст проткнул тонкой иглою в попытке вернуть органы чувств в прежнее состояние.

— Клянусь, еще две инъекции, и ты прозреешь, Луиза!

— Благодарю, Доктор Фауст!

Луиза так и не прозрела. Зато стала слышать лучше. Один орган — заменился другим. Луиза клялась, уходя от Доктора Фауста, что вновь видит, только иначе. Видит звуки, видит запахи, видит… По-своему.

На полках аккуратно расставлены стеклянные колбы и склянки с разноцветными жидкостями. Металлические приборы и устройства, все в тех же рунах, сверкают в слабом свете колышущихся факелов.

— Выпей до дна, не бойся!

— Доктор Фауст, я больше так не могу…

— Осталась всего одна доза, Йохан!

— Хорошо, я Вам верю…

Йохан пил. Юный Крэй вливал в глотку мужчине без рук пузырек розовой гадости. Судя по ежедневной реакции калеки на препарат, ничем иным она не являлась.

— Что дальше, Доктор?

— Еще месяц ждем. Далее приходите ко мне, у Вас должны начать отрастать новые конечности. Будем их смазывать и пить третий препарат. В течении года все закончится и будете свеженьким человеком!

— Благадорю Вас, Доктор Фауст!

Конечности отросли через месяц. Только не человеческие. Щупальца, с присосками и пятью пальцами щупалец поменьше… Пациент — не жаловался. Все лучше, чем ничего. По теории Доктора Фауста, спустя год, те приобрели бы привычный любому вид… К сожалению, Доктора в городе к тому дню уже не было. Его вроде прогнали. Или нет… Крэй не знал. Крэя с ним тоже уже не было… Пожар. Лаборатория, инцидент, пожар… Мрак. Мутное пятно. Крэй не мог вспомнить, воспоминания не пускали так резко в будущее, как бы он не пытался.

В центре лаборатории стоял массивный стол из черного дерева, усыпанный мерцающими в темноте кристаллами и артефактами. Свитки с древними текстами и книги с золотыми обложками, чертежи, записи от руки, какие-то формулы… Крэю все казалось лишь рунами и закорючками. Крэй не умел читать или писать. Сейчас, во сне… Все равно не мог их понять. Даже сосредоточившись: буквы разъезжались в мутную кашу черточек и кружков, кляксы и чертовщину. Невозможно, сколько он не старался.

— Доктор Фауст, мне обязательно на стол ложиться каждый раз?

— Да, о мой юный друг, да! Каждый раз делает тебя сильнее, особеннее…

— Мне скучно лежать на нем часами.

— Это необходимо, мой юный друг! И…

— Что это за существа Вы вечно мне сажаете на спину?

— Пиявки, о мой юный друг. Очищение от скверны.

— Я ожидал нечто иное…

— Чудовищных тварей из другой реальности?

— Хотя бы… Пиявки как-то скучно, обыденно…

— Развеселю тебя, если скажу, что это не простые пиявки, а скажем так… Удобренные. Выращенные. Особые. Как и ты сам…

— Да, это уже менее скучно!

— Встретимся через три часа, мой юный друг… Мне нужно в город.

— До встречи, Доктор Фауст!

Крэй становился сильнее. Это правда. Чувствовал себя здоровее. В прошлом. Не в настоящем во сне. Нынешнему Крэю — наблюдателю все также неуютно и мерзко. Пока малая версия парня весело улыбалась и рассматривала лабораторию, с интересом представляя себе истории и сказки, связанные с тем или иным предметом, взрослому Крэю становилось хуже и хуже. Голова кружилась. Картинки становились все разбросаннее. Сфокусироваться — все сложнее и сложнее. Как будто они ускользают. Только появившись — пытаются от него убежать. Режут глаза ярким светом. Тонут во тьме. Звуки все глуше… Крэй просыпается?

— О, великий мир, ты раскрываешь свои тайны лишь тем, кто осмелится вступить в битву с неизведанным! Я, Фауст, стою перед лицом Вселенной, стремясь раскрыть ее глубины и силы, затаенные от глаз человечества. Моя лаборатория — священное пространство, где сливаются знание и амбиции, где алхимия и магия плетут свои нити, создавая невиданные чудеса.

В этот раз Доктор Фауст облачен в балахон с белым колпаком и узорами роз. Вокруг стола из черного дерева, где лежал беспечный Крэй с щекотными «пиявками», собрались люди в схожей одежде. Они повторяли за Доктором хором каждое предложение.

— Темные силы и светлые истины — я иду по краю между ними, стремясь познать все, что скрыто от человеческого разума. Мой Мимесис, верные слуги в этом пути познания, принесли свои дары на алтарь науки, чтобы укрепить мою веру и вдохновить мой ум к новым открытиям.

Пусть мир затрепещет перед моей страстью к истине, пусть боги содрогнутся от моих амбиций! Я — Фауст, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы достичь вершин знания и власти. Пусть моя лаборатория станет алтарем моего творчества, где зарождаются новые миры