Но все когда-нибудь кончается. Кончилась и пробка. Выбравшись из нее, подруги стремительно домчались до дома Валеры. Но позвонив в массивную металлическую дверь, украшенную золотыми цифрами восемь и два, они поняли, что дома никого нет. И дверь им открывать никто не собирается.

– Вот так всегда! – с горечью заметила Юлька. – И что теперь делать? Снова ждать?

Мариша покачала головой и с досадой дернула дверь на себя. К ее удивлению, дверь открылась.

– Что это? – изумилась Юля. – Он забыл закрыть за собой дверь?

Мариша уже приготовилась шагнуть через порог, но Юлька остановила ее.

– Не ходи.

– Почему? – изумилась Мариша.

– У меня появились дурные предчувствия, – произнесла Юля.

– Мои дурные предчувствия не дают мне спокойно жить уже который день, – ответила ей Мариша. – И что теперь? Не жить?

Девушки осторожно перешагнули порог квартиры.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – позвала вполголоса Мариша.

Ей никто не ответил. Впрочем, дело и так выглядело ясней ясного. Квартира была пуста. Но перед тем, как из нее все испарились, она подверглась тщательному обыску.

– Господи, какой бардак! – не сдержавшись, воскликнула Юля, войдя в квартиру.

Весь пол в прихожей, двух комнатах и даже кухне был усеян листами бумаги. Это были страницы из книг, глянцевые журналы, газеты и прочая печатная продукция. В одной из комнат имелась вполне приличная библиотека, но сейчас все книги с книжных полок были безжалостно разбросаны по полу.

– Тут что-то искали, – пробормотала Мариша, оглядываясь по сторонам.

– Тоже мне открытие! – съехидничала Юля. – Тут были воры! Они всегда в первую очередь в книги и постельное белье лезут. Народ ведь у нас все по старинке привык свои «захоронки» устраивать в банках с крупой да кадках с квашеной капустой.

– Если бы воры, то они бы как минимум забрали DVD-установку, – возразила Мариша. – И радиотелефон. И вот эту автомагнитолу, совершенно непонятно зачем тут лежащую.

– Может быть, это были особые воры, которые берут только деньги, – возразила Юля. – А с вещами не связываются.

– Понятное дело, своровать хрустальную вазу или телевизор сейчас желающих найдется мало, – хмыкнула Мариша. – Но чтобы вор не польстился на цифровую видеокамеру? Это уж ты меня извини. Она же совсем крохотная, а стоит как половина «Жигулей».

– Но все-таки тут был обыск, – сказала Юля. – И если ничего из ценных вещей и техники не пропало, то зачем было переворачивать все эти книги, газеты и прочую бумажную продукцию.

– Один умный человек сказал: если хочешь спрятать дерево, посади вокруг него лес, – пробормотала Мариша.

– Чего? – не поняла Юля, которая умных людей отродясь не слушала, а предпочитала жить своим умом. – Какой лес?

– Я к тому, что если искали среди бумаг, то скорей всего эта таинственная вещь тоже выглядит как-нибудь так… бумажно.

– А лес тут при чем? – продолжала недоумевать Юля.

– Ни при чем! Забудь ты про него!

– Ну вот! Сначала сама меня интригуешь, а потом предлагаешь забыть, – надулась Юлька.

И чтобы показать, что и в самом деле обиделась, отправилась на кухню, где подруги еще не были. Мариша еще немного побродила по комнате, пытаясь понять, что же искали грабители, как вдруг из кухни донесся Юлькин крик. Мариша опрометью кинулась туда. Но тут же споткнулась о какой-то ящик, заваленный развернутыми газетными листами, так что о его существовании Мариша и не подозревала до тех пор, пока не споткнулась. Грохнувшись на пол со всего размаху, девушка немного полежала, приходя в себя. И лишь затем, с кряхтеньем поднявшись, поплелась на кухню. Юлька замерла на месте и оторопело таращилась на стену.

– И чего ты орала? Что у тебя случилось? – сварливо осведомилась у нее Мариша, держась за ушибленное колено.

– Посмотри! – пробормотала Юля, указывая рукой куда-то на стену.

Мариша невольно вздрогнула. По стене шла длинная надпись. Какие-то закорючки бурого цвета с подозрительными подтеками, напоминающими кровавые сгустки. Надпись была совсем свежей, в чем Мариша убедилась, прикоснувшись пальцем к одному из значков.

– Это просто краска! – с облегчением произнесла она, поднеся испачканный палец к носу и уловив характерный запах. – Не бойся. Это не кровь!

– Я и не думала, что это кровь, – стуча зубами, проблеяла Юлька. – Но разве ты не узнаешь значки?

– Почему я должна узнавать какие-то каракули? – разозлилась Мариша, но тут же осеклась. – Ты думаешь?..

– Ну да! – кивнула Юлька. – Где та записка, которую я нашла на теле мертвого Кураева?

– У меня, – буркнула Мариша. – Дома!

Юля пробормотала что-то о несвоевременном стремлении некоторых к наведению порядка в своих сумках.

– Лучше бы ты напильник из сумки вытащила, а то таскаешь с собой железки второй год, – пробурчала она. – И эту просверленную гирю, которую ты у продавца отняла в магазине, чтобы отучить его мошенничать.

– Что ты понимаешь! Она же мне в любой момент может пригодиться! – возразила Мариша.

– Ну да, двухсотграммовая гирька, которую ты таскаешь с собой уже месяц, тебе прямо так и пригодилась! – фыркнула Юля. – Зачем ты записку выложила? Чем она тебе помешала?

Этого Мариша объяснить не сумела.

– Тогда нам с тобой просто нужно переписать вот эту надпись, – деловито сказала Юля. – А дома мы уже сверим с той запиской, которая была на Кураеве.

К счастью, ручка и блокнот с чистым листком в сумке Мариши нашлись, что несколько примирило Юльку со страстью своей подруги постоянно таскать с собой массу нужного и ненужного барахла.

Дома подруги сверили обе бумажки и пришли к одному-единственному выводу. Во-первых, обе записки выполнены идентичными значками, записанными в строчку, а во-вторых, речь в них идет о разных вещах. То есть, может быть, и о схожих, но изложенных разными словами. Потому что хоть некоторые значки и были похожи, но либо стояли в разных местах, либо отличались некоторыми деталями. Например, нечто похожее на довольно большого паука в первой записке было с шестью лапками, а во втором случае только с четырьмя. И в первой записке иероглиф стоял первым, а во второй – ближе к концу.

– Но в целом мне кажется, что обе надписи сделаны на одном и том же языке, – произнесла Мариша. – Хотя разными людьми.

– Разными? – переспросила Юля. – Почему ты так решила?

– Вроде бы одинаковые на первый взгляд значки в разных записках выписаны по-разному, – сказала Мариша. – Вот смотри, тут крючок изгибается плавно, а тут слегка искривляется. А тут петелька такая маленькая, что ее почти не видно. А в другой записке петелька очень даже основательно выписана.