«Но ты ведь любишь читать».

«Да, но книги, а не отдельные реплики *улыбающаяся мордочка*, особенно написанные человеком, сидящим рядом со мной, которые могли бы быть просто произнесены устно».

«Все начинается с малого. Сначала так, потом будем очерками общаться, потом новеллами, а там и до романов недалеко».

«Это странно, но любопытно. Мне нравится».

— Как романтично — прокомментировал Никита.

Там было еще много чего написано, но Лиля не дала дочитать.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросила она.

— Тебе правда важно, что я об этом думаю? Лично мне он не нравится, но вижу, что вы нашли общий язык.

— Но почему он решил общаться в письменной форме?

— Очевидно, потому что не умеет нормально вести беседу вслух — вставил Дима, хотя все это время Лиля обращалась конкретно ко мне, не обращая внимания на присутствие парней.

— Ты сама-то что думаешь по поводу этого нелепого подката?

— Так не честно, давая свою оценку его действиям в своем вопросе, ты уже склоняешь меня на свою точку зрения.

— Так и есть. Да ты сама меня спросила. Говори уже.

— Я думаю, что ему очень плохо, и он правда хочет исправить положение. И мне было интересно с ним переписываться. Я узнала много нового о нем.

— Только будь поосторожнее со своим Даней, а то глядишь тоже скоро начнешь мне затирать про Димин пресс.

Парни улыбнулись и переглянулись. Они уже поняли, что не нужно лезть в наш разговор и теперь стояли, скрестив руки, и с любопытством наблюдали. Мы с Лилей немного помолчали, после чего я все-таки отвела ее в кладовку, чтобы задать контрольный вопрос, который не терпел присутствия Никиты и Димы.

— Ну скажи честно, он тебе нравится? Стала бы с ним встречаться?

Лиля нахмурилась, будто только что не защищала Даню и не говорила, какой он интересный:

— Он конечно очень симпатичный и прикольно придумал с перепиской, но у парня не все дома, так что уволь.

Странная женщина. Только что сказала, как ей было интересно, а теперь нос воротит.

— Ну как скажешь — бросила я, мне не сильно хотелось обсуждать их отношения.

На обратном пути я заскочила к себе на участок, чтобы проведать ребят из Витиной хижины. Они пока не были в курсе наших коварных планов и думали, что я живу у Лили. В кладовке сохли простыни и пододеяльники. Они все еще попахивали химозой, с помощью которой была выведена краска. На стенах так и остались следы моего творчества, полностью избавиться от них не удалось, но все же стало гораздо лучше.

По возвращении в ЦИ я решила снова забраться на крышу — уж слишком манящий оттуда был вид. Но уже у самого финиша, на чердаке, где была стремянка, ведущая к люку, мне вдруг очень захотелось пошариться в хламе. В этом помещении никого не было, оно никак не охранялось, и я решила, что грех не воспользоваться. Ради этого я спустилась обратно на несколько этажей за фонарём. И прежде чем начать обследование, убедилась, что на крыше никого нет, чтобы меня не застали врасплох, спускаясь оттуда.

В основном на чердаке были инструменты и старая мебель. Я заглядывала внутрь поломанных шкафов и ящики столов в поисках каких-нибудь интересных бумаг, документов, но почти все они были пусты. Изредка попадались какие-то листочки, но они не представляли никакой ценности. Так я добралась до дивана, стоявшего в углу и покрытого одеялом пыли. Подняла сиденье в надежде найти что-то любопытное во внутренней части и, посветив туда фонариком, увидела квадратный люк с замком. У дивана не было днища, этот люк находился прямо в полу и был всего лишь замаскирован старым диваном. Не питая особых надежд, я подергала замок и к моему удивлению, он поддался. Его почему-то не закрыли. Еще раз оглянувшись по сторонам, я подняла крышку люка. За ней находилась глубокая дыра, до дна которой не доставал свет моего фонаря. Я опустила туда руку, чтобы убедиться, что мне не показалось, и это действительно углубление, а не какая-то оптическая иллюзия.

Дыра была достаточно большой, размером чуть больше печной трубы, туда вполне мог влезть стройный человек. Глубина ее неизвестна. Я ощупала каменные стенки и была рада, что мою руку никто не откусил, и что она не окунулась во что-то мерзкое. Прислушалась — не подвывает ли кто из трубы. Я даже осмелилась просунуть внутрь свою голову и дунуть туда. Ничего.

Не будь дыра каким-то секретным ходом или тайником, она не была бы спрятана под диваном. Можно было замаскировать ее получше, накрыть чем-нибудь как минимум. Человек, который это сделал, рассчитывал, что никто не станет копаться в вещах на чердаке и уж тем более заглядывать в недра пыльного дряхлого дивана. А может этот человек сейчас там, внизу, и сидит притаившись. Меня внезапно окатила волна страха. Я представила, как кто-то тянет меня вниз за волосы или, что казалось еще более пугающим своей реалистичностью — что кто-то стоит у меня за спиной или украдкой наблюдает из-за угла. Я резко повернулась. Посветила фонариком в разные стороны. Ничего. Но выдуманный страх заставил меня быстро вскочить и убежать отсюда на крышу. Там я могла спокойно отдышаться без лишних глаз и отряхнуться от пыли.

Я села на край крыши, свесив ноги, и устремила взгляд в сторону Лилиного дома. Его не было видно отсюда, но я знала, что он где-то там, за деревьями, за другими домами. Я думала о том, как расскажу ребятам о своей находке, и в следующий раз мы как-то сможем исследовать этот тайник вместе, и с ними мне уже не будет так страшно.

Переведя дух, я спустилась с крыши в библиотеку, где отыскала план-схему всего здания ЦИ. Конечно же, никакой потайной трубы там не было. Но выкопать такое ложкой тоже не получится. Значит, об этом ходе знают те, кто проектировал и строил здание. Но знают ли о нем те, кто здесь работают? Сначала я подумала, что хорошая идея — аккуратно разведать у родителей, известно ли им