Бонасеева облегчённо вздохнула и пошла к ванной комнате. Постучала в дверь.

— Выходи, она ушла.

— Сейчас, домоюсь и выйду! — ответил Вартанян. Он и в самом деле после долгих попыток понять из-за двери, что там происходит, решил принять душ перед дорогой.

«Ну и нервы у мужиков — крепкие!» — подумала Бонасеева и начала нетерпеливо ходить по квартире. Минут через десять вышел из ванной Вартанян.

— Значит, так, — сказала она ему, — ты пока собирайся, а я сбегаю на почту, положу деньги на твоё имя. Кстати, как тебя зовут, отчество? Паспорт у тебя есть?

Вартанян пошёл в свою комнату и принёс паспорт. Она положила его в сумку вместе с деньгами и ушла, а он пошёл собирать вещи в дорогу.

Глава 15

План кампании

В это время раздался звонок, и на пороге появился Планшеев, который если слышал звон, то точно знал, где он, и всегда умел вовремя там оказаться.

— С большим приветом! — беззастенчиво отсалютовал он Вартаняну и, не дожидаясь приглашения, пошёл в его комнату.

Вартанян последовал за ним.

— Ты что, уезжаешь? — спросил Планшеев, увидев в комнате следы сборов в дорогу. — А как же я?

— Я ненадолго. Можешь здесь пока пожить один.

— А куда, если не секрет?

— Понимаешь, это не мой секрет.

— Ну, если не твой, так и жалеть нечего. Говори, куда едешь? И всех делов. — Иметь свои секреты Планшееву всегда было не по средствам из-за его болтливости, поэтому он и в смысле секретов предпочитал жить за чужой счёт.

— По делам в Одессу.

— Какие у тебя могут быть дела в Одессе? Небось какое-нибудь барахло импортное закупать?

— Это не у меня дела, меня просто попросили.

— Кто попросил?

— Секрет.

— Катька небось?

— Ну, допустим, она. Что это меняет?

— А откуда деньги на дорогу?

— Деньги есть.

— Деньги — это хорошо! — сразу отвлёкся от темы Планшеев, так как был очень мечтательным человеком в смысле денег. — А много?

— Ещё не знаю, но на дорогу должно хватить.

— Надо сделать так, чтобы ещё и осталось, — поучительным тоном сказал Планшеев.

— Как получится, — неопределённо ответил Вартанян, до которого уже дошло, что такие люди, как Планшеев, всегда бывают в друзьях, хочешь ты этого или нет.

— И что тебя в Одессу тянет? — продолжал размышлять вслух Планшеев. — Небось какая-нибудь Кать-кина тёмная история? Можешь ничего не говорить, скажи только, тёмная или нет? И всё.

— Не знаю. Наверное, нет.

— Ну ладно, ты мне только мозги-то не пудри. У Катьки и не тёмная. Так не бывает.

— Ну пусть тёмная, если тебе так хочется.

— Вот видишь, я же говорил, что тёмная! Я же говорил, — сразу оживился Планшеев. — А очень тёмная или не очень? Больше ни слова. Только скажи, очень или не очень?

— Ну, не очень.

— Не очень, но ведь всё равно тёмная. Да-а, парень, попался ты, похоже. Надо тебя выручать. А денег-то много или не очень?

— Хватит.

— Я понимаю, что хватит. Но ты пойми: в Одессу в одиночку — это тухлое дело. Ты в Одессе хоть раз был?

— Нет.

— То-то, что нет. Одесса — это знаешь! Это не шутка! — сказал Планшеев, который тоже в Одессе ни разу не был. — Так что давай выкладывай, какое дело, и мы тебя будем выручать.

— Кто — вы?

— Всё. Я сейчас всех обзвоню. Ведь мы же друзья?

— Друзья.

— А друзья тебя не бросят. Это ты запомни. Особенно в трудную минуту.

Вартанян и не догадывался, что самой трудной минутой в жизни друзей Планшеев считал ту, в которую эти друзья задумывались, куда бы потратить деньги. А в этом деле он был просто неоценимый помощник.

— Так что я звоню. Одного тебя в Одессу мы не пустим. Так Катьке и скажи. Сам, конечно, не говори, но если спросит — вот так.

И он начал яростно крутить телефонный диск. А Вартанян ходил по комнате и соображал, хорошо или плохо то, что предлагал Планшеев,

— Ты пойми, — продолжал убеждать его Планшеев, не переставая работать с телефоном, — Одесса — это дело нешуточное, туда в одиночку что в омут головой. Я-то точно знаю. Туда только впятером. И то ещё мало. Алло! — он наконец дозвонился. — Атасов? Это я. Дуй на Катьки ну квартиру. В Одессу едем. Здесь всё объясню.

Он опустил трубку на рычаг, тут же поднял её и снова начал крутить диск.

— Алло, Порточенко, ну что ты там сидишь? Тут в Одессу надо ехать, а ты там сидишь. Так одна она, Одесса-то. Давай мигом сюда, к Катьке, а отсюда уже в Одессу.

Потом на очереди был Арамич.

— Ну ты, старик, даёшь, ты где пропадаешь? Давай лети в Одессу. Ну нет, сперва захвати нас, мы тут у Катьки на квартире. Перевалочный пункт у нас тут. Давай в темпе, а то суточных не достанется. Намёк понял? Отдать концы в воду!

Вартанян с благоговением слушал его команды. «Вот что значит друзья! Ради какого-то пустякового поручения хоть на край света», — думал он.

— Вот так куётся гвардия! — гордо сказал Планшеев. — Ведь ты отметь — все словно ждали команды, прямо сидели в готовности номер раз. Ты понял? Вот что такое настоящие друзья!

Вартанян, конечно, не мог предполагать, что все они сегодня сидели дома потому, что уже три недели сидели на мели, и как последний шанс выплыть из этого безденежья ими был пущен Планшеев к Вартаняну разузнать, не проявил ли о нём папенька материальную заботу через посредство услуг почтового отделения. Планшеев оправдал надежды: лучше быть в Одессе с деньгами, чем здесь без них. Оставалось только понять, сколько Катька готова заплатить за операцию, и сделать так, чтобы готова была заплатить много.

— Да, хороший город Одесса, — не умолкал Планшеев, — только очень уж любит деньги да глупость. Особенно когда и то и другое у одного человека. А ты — «в Одессу, в Одессу». Одесса — это, брат, не шутки. Туда меньше, чем вчетвером, лучше не ходи.

В это время пришла хозяйка.

— Ну, Бонасеева, ты вообще! — сразу заявил Планшеев. — Ты куда это нашего юного друга законопачиваешь? А? Ему экзамены в институт сдавать, а ты что? Ну ты, в общем, это, вообще! Это ж надо, а?

— Не нуди! — оборвала его Бонасеева. — Пусть мальчик мир посмотрит.

— Ах, мир посмотрит! Он ещё от глобуса не отвык, а ты его, стало быть, в мир! И главное, с чего у тебя мир начинается — с Одессы! Это ж надо, а?