Правда, обычно личной жизни у этих бытовых джедаев не складывалось. Наташа так и не смогла выяснить, куда исчез ее отец-орнитолог. Последний раз она видела его на своем пятом дне рождения. Отец из-за чего-то ссорился с мамой, а бабушка с дедушкой увели ее в магазин за ирисками и газировкой. Больше папу она не видела. Разве что помогала бабушке переносить папины вещи в погреб.

Правда, почти перед самой смертью бабушка случайно в разговоре с дедушкой обмолвилась, что папа был гулящим. Что это означало, Наташа не поняла, но решила, что папа гуляет и собирает бабочек.

Он ей даже снился так: будто бежит с сачком через зеленое поле, а перед ним летит туча прекрасных бабочек. А полю края нет.

Мама открыла дверь в кожаном фартуке поверх обычного платья, руками в длинных черных перчатках из толстой резины.

– Входи осторожней, – здесь везде кровь на полу. Грузчики-алкаши мясо из пакета прямо на линолеум вывалили. Пакет бракованный, мол! Я все разделаю и с моющим средством отмою. А пока тапки будут липнуть.

Наташа прислушалась к совету матери, надела тапки и зачмокала на кухню.

– Я влюбилась, – призналась она, подходя к столу, заваленному мясом.

– Ты девка порядочная, тебе можно, – усмехнулась мама и продолжила нарезать от подвешенной к потолку туши куски.

– Он хронический алкоголик, места живого на нем нет, и, скорее всего, у него белая горячка, – продолжила свой рассказ Наташа.

– И в этом есть своя польза, – уверила мама, в очередной раз замахиваясь огромным ножом. – С хрониками как – либо они быстро мрут, либо волю в кулак, и горя знать не будешь!

– Спасибо, мама, – ты всегда меня поддерживаешь, – искренне поблагодарила Наташа и поинтересовалась: – Опять мэр на шашлыки?

– Что там – мэр! Губернатор! – похвалилась пожилая женщина. – Дорогу принимать приехал, а уехать второй день не может. Больно дороги хорошие! Не уедешь!

Она на мгновение прекратила терзать баранью тушу и, зачем-то покосившись на окно, тихо спросила дочь:

– Про барсука рассказывала?

– Нет, – зарделась от смущения Наташа.

– И не рассказывай! Не будь дурой!

Дочь послушно кивнула и покинула родительский дом, совсем забыв выведать для старосты нужный рецепт.

* * *

Петра Николаевича она застала в страшном возбуждении. Словно пес на цепи, он метался по двору вокруг своего ржавого изобретения и что-то бормотал себе под нос.

– Случилось что? – встревожилась Наташа.

– Как бы тебе это объяснить, чтобы не напугать?! – задумался Петр Николаевич. – Наверное, проще всего будет так: ты зарядила Шарика.

– Кого? – растерялась женщина.

– Я так называю свое изобретение. Вообще у нас, физиков, это принято – наделять прибор личностными чертами, БНАМ – не звучит, – продолжил объяснять Петр Николаевич. – Но это все не важно. Важно, что ты наполнила Шарика до краев антиматерией.

– В каком смысле? – еще больше запуталась Наташа.

– В прямом, – развел руками Петр Николаевич. – Может, на пульт управления села. Когда…

– Я поняла… – перебила его женщина и после непродолжительной паузы полюбопытствовала: – Но почему Шарик?

– Потому-то, он реально шарик, все эти железки вокруг него выполняют дополнительные, обслуживающие операции. А так… Я его вырастил в институтской лаборатории, как кристалл. И если это все ломом расковырять, то получится прозрачный шар, как бильярдный. Размером.

– Он, наверное, переливается в темноте? – не удержалась Наташа.

– Нет, не переливается. Он гудит. Проблема не в этом, – и Петр Николаевич сел на ветхую лавочку у калитки.

– Какая проблема? – уточнила женщина.

– Проблема в том, что я его еще в том тысячелетии создавал, при коммунистах, – объяснил физик. – От института только стены остались. Я там употребляю иногда. Из романтических соображений.

– И?!

– И тогда я придумал, как удержать антиматерию. Как заполнять и чего дальше с ней делать, проектировала моя коллега, а она покончила с собой на почве неразделенной любви. Так что же дальше будет – непонятно. Может, через минуту весь мир засосет в черную дыру, или изменится вектор галактического времени, или все станет в 4D. Фиг его знает. Гаврилыч считает, что если суметь удержать антиматерию, то можно любое желание загадать, и антиматерия перестроит Вселенную под твой заказ. Так мне советовал: как наполните, так хлопайте ладонью по шару и орите: «Счастья всем!», а потом шарик в речку.

– Гаврилыч?! – оценила Наташа и спросила: – А лом есть?

– Нет, – признался Петр Николаевич. – Есть топор с кельтским орнаментом. Мне на сорок лет подарили.

– Пойдет, – кивнула Наташа и принялась закатывать рукава на кофте.

– Чего мы с ним делать будем, когда выковыряем? – поинтересовался физик.

– Посмотрим. Подумаем. Может, Гаврилыч прав, – ответила добрая женщина и уточнила: – Прости, а кто такой Гаврилыч?

– Никто не знает, – развел руками Петр Николаевич. – Рашид Сардарович считает Гаврилыча пришельцем из космоса, отец Августин из Никольского намекал, что Гаврилыч как-то напрямую с Богом связан, но просил не распространяться, потому что не хотел, чтобы епархия дополнительные поборы ввела.

– А что с Гаврилычем не так? – заинтересовалась женщина.

– В том-то и дело, что с Гаврилычем все «так». Это у нас проблема! – загадочно заверил Петр.

На разрушение механизма и извлечение шара ушло три часа. После чего испачканные влюбленные шар отнесли и положили на стол в доме. Долго сидели и смотрели на него. Шар и вправду чуть незаметно гудел.

– Выпить-то есть? – в конце концов не выдержала Наташа.

– Ой! – растерялся Петр Николаевич. – С этой штукой я про все забыл! Ничего. У Рашида возьмем.

– У меня деньги есть. Карточка то есть… А на ней нормально. Ползарплаты еще! – путано начала Наташа.

– Брось! – успокоил ее физик. – Рашид – человечище!

* * *

Добравшись до магазина лезгина, пара стала свидетелем безобразного зрелища: здоровенный мужик в белом костюме, облитом чем-то коричневым, тряс продавца за грудки и орал ему в лицо:

– Совсем, чурка, горизонты потерял?! Ты где эту манеру взял – давленое фейхоа на пиджаки покупателей вываливать, у своего папаши-чурки научился?!

– Не смейте оскорблять моих родителей! Я сын профессора и балерины, а вот чей вы сын – стесняюсь озвучить! – пытался вырваться из его бодибилдинговых рук несчастный Рашид. – Откуда мне было знать, что банка плохо закрыта? И зачем вы ее так трясли?

– Я сейчас тебе этими ножницами ухо отрежу, – схватив с прилавка ножницы с красными пластиковыми ручками, пригрозил хулиган.