Пульс грохотал в ушах. Джек оказался прав. Что она будет делать снаружи с больной лодыжкой и совсем без одежды? Без оружия? Как бы ей ни хотелось самой себе признаваться, но она застряла тут. Ей нужен отдых. Побег впопыхах ей ничем не поможет.

Но если она отдохнет и наберется сил, то тогда уж точно сможет найти цветок, заказанный клиентом, и доставить его ему.

Ведь если Торн провалит миссию, то вся их с Джеком боль, все пережитые страдания будут напрасны.

Она заставила себя подняться с кровати и с трудом придвинула комод к двери. Вряд ли он сможет долго сдерживать незнакомца, но, по крайней мере, сможет разбудить Торн, если похититель попытается проникнуть внутрь.

Она положила канделябр на кровать и, забравшись под толстые покрывала, придвинула серебряный подсвечник к себе поближе. Не кинжал, конечно, но от его удара нападающий может сильно пострадать.

Торн закрыла глаза.

Ей заранее жаль мужчину, смеющего прокрасться к ней.

Глава двадцатая

Лука

Она нарушила его покой.

Даже теперь он мог поклясться, что чувствует ее запах.

Лука расхаживал по своей спальне, стуча ботинками по деревянному полу, пытаясь успокоиться.

В его доме появилась новая женщина.

В последний раз это закончилось ее смертью.

Он остановился и ущипнул себя за переносицу, чтобы успокоиться. Не стоит возвращаться к старым мрачным воспоминаниям. Каждый раз Лука что-то разрушал, когда сходил с пути. Он уронил руки и уставился на свои ладони, слыша в голове голос матери.

«Ты такой же монстр, как и твой отец. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. Ты чудовище, вызывающее у меня тошноту. Ты убил ее».

Лука зарычал и вышел вон из своей комнаты, убедившись, что капюшон надвинут на лицо. Он призраком пронесся по темному замку. Большинство его слуг уже легли спать, а те, кто бодрствовал, знали, что лучше держаться подальше от него.

Время потеряло смысл, и вскоре он оказался перед дверью нарушительницы. Слабак называл девушку «Торн». Ключ горел в кармане, и юноша не сразу понял, что отпирает дверь и осторожно поворачивает ручку. Лука легонько толкнул ее, но она не поддалась.

Что за чертовщина?

Он толкнул еще раз, и что-то глухо стукнуло по ту сторону двери. Неужели она спала рядом с дверью?

Лука прошел по коридору, приподнял выцветший гобелен с изображением родины своей матери и вошел в потайной вход. Ему не нужен был свет. Талаганские корни наделили его отличным ночным зрением.

Не издав ни звука, он открыл потайную дверцу внутри шкафа и отодвинул в сторону несколько платьев, расчищая вход в комнату. Мягкий свет струился из окна, и он заметил свою нарушительницу спящей посреди кровати и сжимающей в руках канделябр.

Он скривил губы от этой картины. По крайней мере, она не глупа. Девушка распознала в нем хищника. Он вышел из шкафа и выругался себе под нос, когда под ним скрипнула половица.

Нарушительница даже не шевельнулась.

Оружие найти удосужилась, а бодрствовать и следить за обстановкой – нет.

Глаза опустились вниз, и он нахмурился.

Она придвинула комод к двери.

Решила не впускать его в комнату.

Смерив спящую девушку взглядом, Лука подкрался к комоду. Он с легкостью поднял предмет мебели и поставил его на прежнее место. Его мрачное чувство юмора взыграло при мысли о том, чтó она подумает, обнаружив комод на месте.

Лука подкрался поближе к кровати и уставился на девушку. Нарушительница выглядела ужасно. Грязная и бледная. Не говоря уже об исходящей от нее вони.

Не совсем.

Что-то под этим зловонием привлекало его. Он глубоко вдохнул и нахмурился. Она пахла розами, его любимым цветком. Его это оскорбило. Нарушительница, воровка – она не заслуживала носить на себе совершенный запах розы.

Скривившись, он попятился. Лука забрался обратно в гигантский платяной шкаф и тихо закрыл за собой дверцы.

Он не смог узнать истинную причину ее вторжения в его святилище. На этот вопрос не ответить, если вот так подглядывать за новой служанкой, пока та спит.

Лука разберется с ней утром. Уже совсем скоро он узнает, что она задумала.

Глава двадцать первая

Торн

Первым, что увидела Торн после пробуждения, было лицо со шрамами, больше похожее на череп.

Она закричала и потянулась за канделябром. Схватившись за серебро, девушка замахнулась изо всех сил.

Старик, нахмурившись, отпрянул назад.

– Во имя Дотэ! – выкрикнула она, отползая назад, пока спина не уперлась в изголовье кровати с балдахином. Торн размахивала старым подсвечником, как мечом, хотя правая рука дрожала от его тяжести.

– Не нужно так себя вести, милая, – тихо сказал незваный гость своими тонкими губами.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала она ответа.

– Слуги не спят до обеда, – парировал худой, как метла, мужчина. – Пора вставать и приниматься за работу.

– Кто… ты такой? – спросила Торн, настороженно глядя на него. Мужчина выпрямился и прошел от кровати к двери. Каждое его движение говорило о превосходных манерах.

Он вздохнул с таким видом, словно отчаянно не хотел замечать существование Торн, не говоря уже о том, чтобы удостоить ее ответом. Но в конце концов он произнес:

– Я дворецкий этой обители. Я буду за дверью. Поешь и оденься. У тебя десять минут.

Она медленно моргнула, и дверь со щелчком закрылась.

Ее взгляд упал на комод, стоявший на своем законном месте. Как, черт возьми, он туда попал?

Ты идиотка. Даже не поискала в комнате потайные ходы.

Торн бросила свое сподручное оружие на матрас и потерла лоб.

– Чудо, что ты не умерла во сне. Возьми себя в руки, Торн. Ты не можешь совершать подобных ошибок.

Восхитительный аромат оленины, тимьяна и хрустящего хлеба наполнил воздух.

В животе заурчало, и она заметила источник запаха.

Дворецкий поставил у изножья кровати испещренный царапинами серебряный поднос. На мгновение она с подозрением отнеслась к миске супа и хлебу с толстой корочкой, но потом посчитала, что раньше ее еду здесь никто не травил, а значит, и сейчас не станут.

Какой от нее прок, если она умрет?

Торн с жадностью набросилась на еду, только в процессе заметив, насколько она проголодалась. Девушка почувствовала себя намного лучше, впервые за несколько дней поспав в настоящей постели, в относительном тепле и комфорте, несмотря на чуть не состоявшийся полет из окна и отсутствие Джека.

– Надо набираться сил, – пробормотала Торн, покончив с завтраком. Она осторожно поставила поврежденную ногу на толстый и