сейчас, после небольшого отдыха, я, уже без брони, стоял в боевой стойке на той же арене, на которой сражался с Тимофеем. И глядя в его глаза, я чувствовал, что он совсем не собирается мне проигрывать второй раз.

Глава 19

Правила боя были просты. Проигрывает тот, кто не сможет продолжить сражение или упадёт на пол и окажется на спине дольше, чем на десять секунд. Можно использовать любые средства, будь то кулаки, ноги или грязные приёмы. Исключение разве что пах, уши и глаза.

Ну, пах оно и понятно, надо всё-таки иметь возможность продолжать свой род, и мало ли что случится после удара, там, глядишь, и целитель не спасёт. С глазами то же самое — деликатное довольно место, которое тяжело лечить. Ну а уши… Был один неприятный инцидент в роду, после которого трогать уши категорически запрещалось. Да и в целом мы же здесь занимаемся тренировкой, а не проводим реальный бой, где все средства хороши, если хочешь выжить.

Собственно, вот и все правила, озвучив которые, нам дали разрешение на бой.

— Я смотрю, твоё прошлое поражение не даёт тебе покоя, — произнёс я, глядя на то, как Тимофей изучает меня, как своего противника. Как я стою, как держу руки, куда можно ударить, куда и как я сам атакую, и всё то остальное, что необходимо при оценке врага. — Неужто просто хочешь взять реванш, и поэтому ходил таким угрюмым всё это время?

На мои слова Тимофей практически никак не отреагировал, продолжая смотреть с тем же изучающим взглядом.

— Желание победить есть у всякого в крови. Проигрыш — лишь новый опыт, чтобы стать лучше и сильнее. Меня же интересует нечто другое, — спокойным, но одновременно твёрдым и низким голосом ответил парень.

— И что же это, позволь поинтересоваться? — с небольшим азартом сказал я, всем видом показывая, что наслаждаюсь ситуацией, ну и тем самым пытаюсь вывести противника из себя.

— Сейчас узнаете, — в этот момент на его лице будто мелькает тень, и он зверем бросается на меня.

Я спокойно, и в то же время быстро просчитываю, с какой стороны может прилететь удар, и заранее готовлюсь ставить блок, чтобы следом контратаковать.

Он больше меня габаритами, и у него есть преимущество в силе. Поэтому резко летящий мне в грудь снизу вверх правый кулак я блокирую не прямо, а наискосок, позволяя костяшкам неприятно зацепить кожу. Но тем самым не выхожу на жёсткий блок, который не смог бы удержать, и отделываюсь лишь малой кровью

Видя промах, парень практически сразу же, той же рукой резко меняет траекторию и, разжимая кулак, хватает меня за левый край одежды на плече, и вместе с тем делая подсечку, разворачивается и опрокидывает вперёд всем телом через спину.

Вернее, пытается, поскольку я резко хватаю его за шею и ногами цепляюсь за торс, тем самым повисая на нём мёртвой хваткой.

Только вот физической силы по сравнению с настоящим воином мне катастрофически не хватает, и уже в следующий момент он на чистой силе разжимает руки и опрокидывает меня на пол, выбивая из легких напрочь весь воздух так, что не вздохнуть. Что уж говорить об том, чтоб подняться, особенно, когда на тебя сверху давит рука, намекая, что лучше не дёргаться.

Я проиграл, и это оказалось гораздо быстрее, чем я предполагал. А всё по одной простой причине — Тимофей банально в разы крепче меня телосложением. Это как обычный человек выйдет сражаться против того же медведя на руках. Шансов у первого победить второго почти нет.

Но кто я такой, чтобы просто так сдаваться?

— Уф, один — ноль, выходит, в твою пользу, — сказал я, поднимаясь с пола и слегка пошатываясь, когда Тимофей убрал свою руку. Несмотря на наличие татами на полу, мой слуга выбил у меня весь воздух из груди, да и чего скрывать — было больно. — Готов ко второму раунду?

— После моего броска никто не бросался снова в бой. Кроме Ани. Та сама, кого хочешь повалит, в том числе и меня, — заметно повеселел Тимофей.

Я почувствовал, что он получал такое же удовольствие от борьбы, что и я. Просто до этого толком не знал, как ему следует со мной обращаться.

— Что ж, значит, мне тут не быть первым, увы. Впрочем, разве это повод отказываться от боя? — сказал я, снова принимая боевую стойку.

— Такой настрой достоин уважения. А теперь покажи его боем, Евгений, — подзадорил меня парень, и мы снова схлестнулись в поединке.

* * *

«А ты неожиданно оказалась права, Анна!» — подумал Тимофей после его двенадцатого раунда с Евгением Львовым.

С момента, как его господин попал в аварию, всё вокруг него будто бы изменилось. Даже сама атмосфера в поместье тоже. Если до этого царила безнадёга, будто тебя выкинули на помойку за ненадобностью и теперь медленно угасает надежда хоть что-то изменить, то теперь… Теперь даже ему было сложно объяснить, что он чувствовал.

Что-то подобное он испытывал, кажется, девять… нет уже десять лет назад. Тогда Тимофей был совсем юн, и в сердце, что называется, горел огонь жизни, и пылала сила юности. Он понимал, что его судьба — это служить своему господину, однако просто так склонить перед ним голову он не был готов. Господину следовало для начала доказать, что он достоин своего слуги.

Ведь какой смысл служить тому же трусу, который чуть что, бросит своих людей в беде? Или человеку, нутро которого будет полно гнили? Нет, лучше уж умереть, чем находиться и выполнять приказы такого человека.

Так велела честь и воля молодого воина рода Львовых, и это не могли изменить никакие тренировки или наказания.

Из-за такого нрава его и заслали куда подальше, даже несмотря на то, что на своём потоке Тимофей был одним из лучших. Однако кому нужен слуга, что откажется беспрекословно следовать приказам и, более того, может даже перечить своему господину?

Вот он и попал в это поместье, где огонь жизни стал потихоньку стихать, как бы сам молодой воин этому ни противился. Но после той аварии всё словно закрутилось в стремительном вихре и оставалось только пытаться удержаться на ногах.

Постоянно что-то происходило, и всё это было связано с Евгением. То слухи о его попытках медитаций и том, что он не забрасывает тренировки, которые раньше использовал только ради физического развития, но никак не ради того, чтобы расти над собой, как воин. То, что он пошёл и лично разорвал связи с теми, кто портил ему жизнь и тянул его всё дальше в пропасть.

А чего стоило желание попасть в ряды «Чёрного льва»? И такое наглое поведение с их наставником Михаилом Сергеевичем, которого они все безмерно уважали.

Как ни посмотри, а события выглядели весьма подозрительно. Но их ещё с горем пополам можно было списать на последствия аварии, да и то, чем больше проходило времени, тем больше к этому возникало вопросов. Но уж точно подобное в его понимании не могло объяснить победу в магическом бою. Как ни посмотри, а Евгений Львов по всем законам должен был проиграть.

Но не проиграл.

От этого у Тимофея возникало чувство, что где-то Евгений их обманывает. Ведь не мог человек, до этого семнадцать лет растрачивавший жизнь впустую, в первом же своём поединке выдержать такое количество заклинаний. У него, наверное, даже первого круга маны нет!

Как ни посмотри, а это попахивало обманом. Были мысли, что, возможно, он использовал какой-то скрытый артефакт, который не смог обнаружить даже наставник.

«Я бы поверил в эту теорию, если бы не одно но…» — подумал Тимофей, глядя на то, как, несмотря на всю боль и побои, Евгений раз за разом поднимается и с улыбкой на лице просит ещё раунда.

Нет, это явно было не мимолётное упорство и просто блажь юного аристократа. После таких ударов и такого количества поражений, у кого хочешь отбило бы желание продолжить бой. Но почему-то не у молодого господина, который лишь слегка восстанавливался и снова шёл в бой.

Как настоящий воин. Как настоящий лев — раненый, но не сломленный. Это невольно вызывало уважение. И не только у Тимофея, но и тех, кто тайком подглядывал за их боем, отвлекаясь от собственных тренировок.

То, что демонстрировал Евгений… такой человек явно не стал пользоваться бы подлыми уловками, чтобы достичь своих целей.