— Я вам верю на слово, но я имел ввиду не каталожные расклады, а действительную ценность, — поправился валютчик. — Сколько, например, отстегнули бы за ордена в Москве, если предложить их тамошним коллеционерам. Я уже не говорю про заграницу.

— Ты еще про Сотбис упомяни, — усмехнулся Микки Маус за спиной Коцы.

— Я без стеснения предложил бы русские раритеты тамошним миллиардерам, если бы представилась возможность добраться туда. Целее будут, понимаешь?

— Понимаю, — буркнул подельник, не горя желанием ввязываться в полемику.

— Не стоит спорить, я попробую все разложить по полочкам, — миролюбиво остановил скупщик ценностей обоих. — Если взять, к примеру, орден Виртути Милитари, то по каталогу этой награде красная цена шестьдесят баксов. Умножаем на тридцать рублей с небольшими копейками, получаем одну тысячу восемьсот рублей, ну, две тысячи. Надеюсь, такую цену молодой человек этому мужику не выложил?

Пулипер с интересом посмотрел на валютчика, Коца почувствовал, что пожилой еврей проверяет его на вшивость. Значит, следует ожидать более серьезных предложений. Он не раз имел дела с представителями этой нации и успел понять, что если показать им, что ты не дурнее паровоза, то они начнут относиться к тебе почти как к равному. Пожав плечами, он отрицательно качнул головой.

— Ну, вот, какой-никакой навар уже есть, я имею ввиду, что время и деньги потрачены не зря и не впустую. Коснемся другой стороны медали, учтем, что таких орденов раз — два и обчелся. И тут начинает выясняться, что серьезный покупатель уже не обращает внимания на то, из чего сделан знак отличия. Это мы с вами знаем, что его отлили из обыкновенной бронзы, вызолотили и покрыли черной с зеленой эмалью. А коллекционер смотрит в первую очередь на состояние раритета, на его количество на мировом рынке. И мы садимся на любимого конька, потому что орден Виртути Милитари на специальных аукционах, на тех же антикварных рынках, предлагают не так уж и часто. То есть, цена зависит от спроса. Выходит, владелец имеет право запросить за него в несколько раз дороже.

— Если удастся нарваться на истинного собирателя в этом направлении, — докончил Коца длинные поучения. — А у нас как раз напряженка с богатыми любителями царских звезд.

— Ищите, — усмехнулся Пулипер. — Вам и карты в руки.

— Поэтому мы к вам и пришли, — развел валютчик руками. — Мы просим вас оценить каждую вещь в отдельности и вывести окончательную сумму, за которую вы смогли бы выкупить все, не оставаясь сами в накладе.

Пожилой еврей взял в руки наиболее полный каталог, пролистал страницы:

— Ну что-же, друзья, я не против, — согласился он с достоинством. — Итак, начнем с каталожной цены, а потом перейдем к реальной, хотя и говорят, что не стоит делить шкуру неубитого медведя. По этому каталогу звезда и знак ордена святой Анны за военные заслуги оценивается в три тысячи долларов, или в девяносто пять тысяч нынешних рублей. Полный георгиевский бант всех четырех степеней, из которых первая и вторая степень из чистого золота, а третья и четвертая из серебра, вытягивают на триста пять долларов, плюс сохранность — всего триста пятьдесят баксов. Орден Виртути Милитари, как мы уже говорили, шестьдесят баксов, итого три тысячи четыреста десять баксов.

— За сколько вы сможете выкупить все? — подался Коца вперед.

— С учетом того, что мне самому хочется кушать, что с орденами придется повозиться, что дело это не совсем простое, я имею возможность отстегнуть сразу четыре тысячи двести долларов. Можете считать это задатком, молодой человек, — Пулипер погладил пальцами морщинистый лоб. — Вы в курсе наших правил, если я выйду на серьезного покупателя, то с меня будет причитаться еще часть суммы сверху этой.

— Выкладывайте, я сейчас на полных бобах, — согласился Коца, понимая, что ему самому никогда не справиться, и не только по причине неумения находить клиентуру, но и по неспособности выбить из покупателя нужную сумму. Он мягко напомнил, осознавая, что торопится, что признание в несостоятельности — лишний козырь в руках противника. — Работать на рынке совершенно не на чем.

Пожилой еврей, ухмыль

нувшись, опустил на пол стопку каталогов, свернул в несколько раз шерстяной кусок материи с орденами, разложенными на нем. После чего поднялся с кресла-качалки и ушел в другую комнату. За спиной валютчика зашевелился Микки Маус, притихший на время сделки.

— По моему, получилось неплохо, — подал он гундосый голос, как бы с французским прононсом. — Никто из скупщиков, известных нам, не отвалил бы такой цены.

— Половины бы не получили, — повернулся Коца. к нему — Но мы имели полное право не торопиться, тогда навар мог бы превзойти все наши ожидания.

— Он и без того перевалил за самую высокую планку.

— Главное, я буду сейчас с деньгами, значит, будет на чем крутиться. А дальше? — валютчик поймал черные зрачки подельника. — Кажется, мы пришли сюда не за тем, чтобы сплавить подороже царские цацки, хапнутые за копейки.

— И за этим тоже, ты сам сказал, что на полных бобах, — подковырнул Маус. Посерьезнел. — Когда выйдет к нам хозяин квартиры, тогда начнем настоящий разговор. Ты не будешь ему предлагать перстень с монетами?

— Надо сначала получить валюту за одно, потом браться за второе.

В комнату, раздвинув стучащие бамбуковые шторы, вошел скупщик ценностей. Умостившись в любимой позе в кресле-качалке, как бы на минуту замер, словно осмысливая предстоящие действия. Затем быстро просунул руку за пазуху, вытащил оттуда пачку долларов нового образца. Смочив пальцы слюной, взялся медленно отсчитывать их, шершаво цепких, на полированную поверхность стола. Коца с интересом рассматривал купюры достоинством в “хундред долларс” в непривычном исполнении. Во первых, портрет президента Франклина был больше прежнего, во вторых, оформление показалось проще и несомненно лучшего качества. Он сразу поверил в такие баксы, с ними не проблема хоть на край света.

— Проверьте, — Пулипер придвинул к валютчику невысокую горку банкнот. — Деньги любят счет.

— Деньги любят деньги, — схохмил Коца, подбирая пачку со столешницы. — И чем их больше, тем спокойнее себя чувствуешь в этом ненадежном мире.

— Именно так, — согласился пожилой еврей, не отрывая взгляда от ловких рук менялы. — Есть, к сожалению, странная максима, утверждающая обратное, она звучит примерно так: У дурака одна дорога — намолачивать бабки. Купить можно все, но под каждым купленным будет стоять фамилия чужая. Не знаю, как вы отнесетесь к такому изречению.

— Почему странная, я ее знаю, — Коца, пересчитав купюры, сложил их во внутренний карман пальто. — Эта максима ясно показывает, что мир состоит из противоречий. Кому-то временные ценности сейчас, сразу и на этом свете, а кому-то вечные блага после жизни, за чертой смерти. Все закономерно, например, бабки мне, вам и Маусу, нужны сейчас, для того мы здесь и собрались.

— Абсолютно так, человек слаб и земные блага его соблазняют, — снова кивнул головой Пулипер в знак согласия. — А есть ли жизнь на Марсе, то бишь, на том свете, или нет ее, никто ничего доказать пока не смог. Поэтому, не стоит отказываться от того, чем удобно воспользоваться сию минуту. Вы правы, для этого мы здесь и собрались, я предлагаю обмыть эту сделку, чтобы она не оказалась последней.