И все что я сейчас пыталась собрать в себе, чтобы остановиться себя заставать, просто осыпалось и исчезло.

От его едва ощутимого касания.

По телу, будто разряд прошел от макушки до пяток. Когда я обняла его? Когда он прижал меня к себе? Сколько мы так стояли? Я сейчас просто исчезну - мне так казалось. Растворюсь в темноте пульсирующей, где-то за границей ресниц. Останусь здесь навсегда. И куда мне возвращаться надо - я не знала сейчас. Ничего кроме него и сейчас не знала. Ничего кроме него не существовало.

Голова закружилась. Я совсем забыла, что нужно дышать. Если бы за шею Кайса не обнимала, упала бы, наверное. Но голова закружилась еще больше, а потом я поняла, что это он меня несет! Придерживая за колени и спину, поднял на руки и держит на весу. Я не успела ничего сделать, как оказалась сидящей у него на коленях. Моя голова лежала на его плече, и я так уютно свернулась...

Как я могла знать, что могу так? Это только с ним возможно, в его руках. И откуда я знала все это? Он гладил мои волосы и тихонько целовал висок. А я просто растворялась в нем все больше и больше.

Не знаю, сколько мы сидели так.

- Где твоя обувь? - Кайс коснулся моих обнаженных ступней.

Говорить сейчас просто не хотелось. Сидеть так, прижавшись друг к другу, и ни о чем не думать - вот все, что было мне нужно.

Но Кайс зашевелился, сел прямо и стал оглядываться.

- Ты пришла босиком?

Я кивнула.

Момент таял, я чувствовала себя, будто просыпаюсь. Было очень жаль, что, то, что я чувствовала, ускользает.

Кайс просмотрел на меня изумленно, потом, осторожно приподняв мои ноги, встал. Отошёл, я не смотрела, что он там делал, главное, что тут же вернулся. Он укрыл мои ноги, пледом, что принес и сел на полу у кресла, в котором я полулежала, свернувшись клубком. Просунул руки под плед и стал растирать ступни.

- Ты замерзла, - это так укоризненно прозвучало.

Почему он все время делает такие странные вещи, и говорит то, чего я не понимаю?

- Нет.

- Но твои ноги совсем холодные.

- Кровообращение почти восстановлено, и скоро это пройдет.

22 глава

Он остановился и внимательно посмотрел на меня.

- Что это значит? Ты так странно выражаешь свои мысли иногда, - он улыбнулся и, наклонившись, прижался лбом к моим ногам.

Его руки снова стали двигаться, осторожно растирали мои ступни.

- Это последствия регенерации после обморожения, - я постаралась говорить более понятно.

Оказывается, и он меня не понимает иногда. Забавно, что я подумала об этом, почти одновременно с тем, что он сказал. Мы думали одинаково!

Он остановился, но не поднял лица.

- Регенерации?

- Да.

- Тебе восстанавливали ткани? - голос так глухо звучал, наверное, потому, что он прижался сильнее ко мне.

- Нет. То есть, наверное, да. Пальцы ведь тоже из тканей состоят?

Он вдруг сжал мою ступню так сильно, что мне стало немного больно. Я пошевелила ногой, чтобы он ослабил хватку. Но он не отпустил и держал все так же крепко. Я протянула руку и постаралась ослабить его пальцы. Он будто очнулся и отпустил меня. Я не успела понять, в чем дело, а он уже встал и отошёл. Остановился спиной ко мне.

- Когда это произошло?

Я не понимала, что происходит, но честно постаралась припомнить.

- Пять… нет. Четыре месяца назад.

- Что случилось?

- По дороге в третий купол, - я немного запнулась, это так необычно - свободно говорить о моей работе. - Очень низкая температура. Я обморозила ноги.

- Что такое обморожение? Какие… последствия?

- Повреждение тканей организма вследствие воздействия на него низких температур. Крайняя степень обморожения может привести к омертвлению тканей поэтому в некоторых случаях, обморожение конечностей иногда заканчивается их ампутацией.

- Тебе ампутировали пальцы на ногах?

- Да.

- И как долго ты восстанавливалась?

- Неделю. Регенерация - это не быстрый процесс.

- И после этого сразу вернулась к работе?

- Конечно. Зачем ты спрашиваешь?

Он не отвечал. Я села и спустила ноги на пол. Хотела подойти к нему. Мне непонятно было, какое у него сейчас лицо. Его что-то беспокоит?

Но он сам развернулся и подошел ко мне и так быстро. Практически упал на колени, сгреб мои ноги, сжимая слишком сильно, и уткнулся в них лицом.

- Эмма!

Что случилось? Почему его голос звучит так, будто ему больно? Я не знала, что делать. Хотелось посмотреть на его лицо, может быть, тогда я пойму? Я почти решилась коснуться его волос, чтобы попытаться как-то успокоить, но он заговорил, и я остановилась.

- Я думал - умру, когда увидел, что ты исчезла из системы слежения. Мне все говорили - тебя больше нет, и никаких сбоев в работе системы просто не бывает. Я все равно не верил, искал. Не мог остановиться. Сейчас я понимаю, что, наверное, просто чувствовал, что ты жива. Пусть это странно звучит. Но это правда. Я тебя нашел, когда ты вернулась.

Я напряженно вслушивалась в то, что он говорит. Даже дыхание затаила, боясь пропустить хоть слово.

Его вопрос прозвучал неожиданно и, наверное, поэтому  я сразу ответила, не задумываясь, как всегда, можно ли об этом говорить:

- Зачем вы маски надеваете? В больнице, когда я нашел тебя, у тебя на лице маска была.

- Врачи не должны видеть наших лиц.

- Но как вы разговариваете?

- Нам запрещено разговаривать. Показателей оборудования достаточно для оказания помощи.

- Но они же услышат, если... если кричать?

- Нет. Голос, слишком легко опознаваемый параметр.

Он замолчал, и о чем он сейчас думал, я даже представить не могла.

- Я все думал, что сейчас проснусь. Сигнал появился. Я по привычке больше проверял. И вдруг ты появилась. Я даже не понял сразу. Смотрел на точку, следил, куда она двигается. Высчитывал, где остановиться. И вдруг понял, что случилось невозможное. Будто переключатель щелкнул - ты жива, и ты здесь, совсем рядом. Оказалось, вас хорошо прячут. Чего я только не передумал, пока искал.

Он сжал меня чуть сильнее и засмеялся. Но ему не было смешно. Не знала, что может быть так... - неприятно? Не хотелось, чтобы он так смеялся. Тревожный смех. Я все-таки погладила его по волосам. Он перестал смеяться. Поднял голову и внимательно посмотрел на меня.